Укрощение дракона. Александра Петровская

и того предполагаемого суперстрелка найдется?

      – Бери, не жалко.

* * *

      – Я не из полиции, – сообщил Холмсон. – Я за сведения заплачу. Эта дамочка, которую тут грохнули неделю назад… Все, что о ней знаете.

      – Вот так бы и сразу. – На лице портье было разборчиво написано, что он готов продать родную мать, а может, и чужую, выдав ее за свою. – Прибыла она тем же утром. Получается, как бы на свидание со смертью спешила. Записалась как миссис Смит, ну да у нас полгостиницы Смиты, а остальные почти все Брауны. Заплатила вперед и наличными, за сутки. В тот день была как раз моя смена. Еще на нее жаловалась женщина из соседнего номера, говорит, эта миссис Смит орет постоянно, а та отдохнуть не может. Ну а я чем помогу? У нас третьеразрядная гостиница, даже вышибалы нет.

      – Она ведь одна приехала? На кого же она орала?

      – Этого я знать не могу. Я всего лишь портье.

      – Та женщина, что жаловалась, она еще здесь?

      – Да где там! Неделя уже прошла. В этом клоповнике никто надолго не задерживается. День, самое большее два.

      – А кто она и откуда?

      – Сейчас посмотрим. Так, вот она. Миссис Смит из Лондона.

      – Просто замечательно, – изобразил радость Холмсон. – Ну с этой все ясно. А кто жил с другой стороны от этого номера?

      – Да вот же написано. Мистер Парсонс. Надо же, и не Смит, и не Браун, и даже адрес похож на настоящий.

* * *

      – Здравствуйте, мистер Парсонс, меня зовут Холмсон, я частный детектив.

      – Приветствую вас, мистер Холмсон. Неудивительно, что с такой фамилией вы избрали именно эту профессию, – улыбнулся Парсонс.

      – Это не настоящая фамилия. Агентство так называется, вот и меня так называют. Я перестал спорить и уже сам так представляюсь. Но я не хочу отбирать у вас время. Вы, конечно, запомнили тот день, когда в гостинице была стрельба.

      – Запомнил, и очень надолго. Я был на войне, конечно, но война – это совсем другое дело. А тут была настоящая бойня. Семерых полисменов уложили, если мне память не изменяет, и еще ту женщину из соседнего номера. Ну и мужчину, но он как бы и не в счет. Ему вроде как поделом.

      – А скажите, мистер Парсонс, слышимость в гостинице была хорошая? Вы слышали, что происходит в соседнем номере?

      – Не просто хорошая, мистер Холмсон, а отличная. Больше никогда в жизни в той гостинице не остановлюсь. Эта женщина так кричала на свою дочь, что у меня даже голова разболелась.

      – Она была с дочерью? Вы уверены? – Холмсон был невыразимо доволен. Значит, в номере была еще дочь этой женщины! Прав был тот Браун или не Браун из разведки!

      – Конечно, я не могу быть уверенным, что это ее дочь! Откуда бы мне это знать? Но девочка называла ее мамой.

      – А эта мама как ее называла?

      – По-разному. Мразь, тварь, дрянь… Всего не упомнить. И лупила ее постоянно. А девочка плакала и просила: «Мама, не надо».

      – Чудесная семья, – похвалил Холмсон.

      – И не говорите.

      – А что вы слышали во время той стрельбы?

      – Как что? Стрельбу.

      – А подробнее не припомните?

      – Попробую