Путь наверх. Книга вторая. Королева. Елена Александровна Тимофеева

своё имя, женщина, – Инквизитор зажмурил глаза от ударившего в висок приступа боли и судорожно вздохнул.

      – Вели развязать мне руки, – попросила Гаркана, – посмотри! – она подняла стянутые верёвками кисти рук вверх и показала багровые синяки на запястьях. – Мне больно! Я со вчерашнего дня так связана! Где твоё милосердие?!

      – Ведьма тщится разжалобить Инквизитора! – вскинулся Юстинус Мор. – Ведьма хитра и коварна!

      Ледяные глаза Торвальда Лоренцо на миг прикрылись, судорога скользнула по щеке. Боль нарастала, ударяла в висок и разливалась волной огня. Но самообладание не изменяло ему. Он приподнял руку и чуть шевельнул пальцами в сторону солдат.

      – Развяжите обвиняемую.

      – Но, Справедливейший! – возмутился Юстинус Мор.

      –Ей некуда бежать, – проронил Инвизитор.

      Солдат нехотя развязал Гаркане руки, и она с наслаждением потёрла опухшие запястья и опустила их вниз. Инквизитор возобновил допрос:

      – Итак, женщина, назови своё имя.

      – Гаркана, – ответила она, внимательно глядя на него, и, видя, как он страдает, как не нужен ему этот суд, как хочется ему вернуться в свою комнату, снять душное облачение, закрыть ставни, лечь в кровать и положить на пылающий лоб смоченное холодной водой полотенце.

      Писарь, отбросив падающую на глаза прядь сальных волос, старательно записал её ответ.

      – Родители твои кто, Гаркана?

      – Мать Добряной звали, лекарка была она. Отца не знала. Бабка сказывала, из торговцев был, караван через нашу деревню шёл, так и встретился с моей матерью.

      Инквизитор опустил веки, делая знак писарю, и тот заскрипел пером по пергаменту.

      – Бабка твоя, стало быть, тоже была лекарка? – новый приступ боли был так силён, что он поднял руку, прижал её ко лбу и судорожно отёр пот с висков.

      – Бабка Видана, тоже лекарка была, – ответила Гаркана, – и бабкина бабка, и все женщины моего рода.

      – Потомственная ведьма! – припечатал Юстинус Мор. Инквизитор поднял руку, призывая его к молчанию.

      – Сколько тебе лет, Гаркана? – продолжил он допрос.

      – Два десятка один, – отвечала она.

      – Где ты живёшь?

      – В лесу, Справедливейший, подле деревни Туры.

      – Есть ли у тебя муж, Гаркана? – последовал новый вопрос.

      Боль в голове поползла с правого виска на лоб, сжимая череп раскалённым обручем.

      Лекарка продолжала смотреть на него, ясно читая страдание на его лице и зная, что видит эту муку Железного Инквизитора только она одна.

      – У меня нет мужа, – ответила она, – я девушка, мужчины я не знаю.

      – Познана, – Торвальд Лоренцо чуть повернул голову в сторону, и перед его глазами тут же взорвались красные сполохи, разнося в клочья сознание. Он вцепился рукою в край покрова на столе, стиснул зубы и тяжело выдохнул, – проверь, так ли это, Познана, – приказал Инквизитор.

      Гаркана была вынуждена последовать с лекаркой за ширму, где вытерпела унизительный