Космические мошенники. Сергей Николаевич Калашник

улыбается одними глазами. Несмотря на то, что дождь мешает мне разглядеть все черты ее лица (оказывается – мне мешает дождь!) я понимаю, что девушка улыбается печальной улыбкой. Она моргает своими печальными глазами, которые еще что-то выражают, но этого я понять не могу. Она поворачивается ко мне спиной и начинает удаляться.

      Я хочу ее остановить, но у меня это не получается. У меня не получалось даже двинуться с места, я как остолбенел!

      Я вижу очертание фигуры девушки. Она обнажена, а фигура ее прекрасна… Даже дождь не мешает мне рассмотреть столь прекрасную фигуру.

      Девушка продолжает уходить от меня и с каждым мгновением она это делает все быстрее и быстрее. Создается впечатление кинематографа, когда часть движений вырезано во время монтажа. И вот меня полностью поглощает темнота. Вокруг нет не звука не даже пресловутого дождя. Одна сплошная темнота…

      Я понимаю, что эта темнота называется НИЧТО!

      5.

      Я просыпаюсь в холодном поту. Ноги и руки ватные, где-то глубоко в груди нерешительно скребется чувство страха… Давненько у меня не возникало такого чувства.

      Я попытался вспомнить, что же вызвало во мне такие ощущения, но не получается. Я давно привык спать без снов – они отвлекают во время военных действий… Во время войны голова должна быть свежа, а сны не способствуют такой свежести.

      Неожиданно заболела голова. Давненько она у меня не болела. Я попытался вспомнить – когда она вообще у меня болела. Не получилось…

      Настроение было отвратительное. По-видимому, тюремные камеры не располагают к хорошему душевному состоянию. В голову лезли отвратительные мысли, граничащие с суицидом… И это при том, что я человек подготовленный, и я представляю, как легко сходят с ума люди не готовые к тюрьме.

      От всех этих печальных настроений меня отвлек шум в стене. Это прибыл синтезированный завтрак… Или обед? На этой металлической звезде всегда было сложно определить время. Может быть, именно поэтому в переходах висели огромные голографические часы. Я всегда здесь путался с определением времени суток. А здесь в камере ни тебе часов, ни тебе иллюминатора с видом на звезды… От этих мыслей неприятно заныло в груди.

      Другое дело на планетах. Везде есть светило по привычному называемое солнцем, и как правило пара, тройка естественных спутников вроде земной Луны. Никогда не потеряешь чувства времени! И ничего страшного, что на каждой планете свое времяисчисление – люди давно уже создали общегалактическое время. И при желание всегда можно время любой планеты перевести в общегалактическое… Хотя многие продолжают пользоваться земным времяисчислением.

      Настроение начало улучшаться. Толи это синтетическая пища на меня так подействовала, то ли приятные размышления о других планетах. Да это и не важно. Главное я начал чувствовать себя намного лучше. Я встал, сделал разминку, но вскоре физические упражнения мне надоели, и я вновь лег на топчан.

      Правда, приподнятое состояние духа держалось не долго. Вскоре мне стало скучно. «Было бы не плохо, если бы мне включили