Долина мерцающих лун. Альбина Николаевна Севенкова

к окну и просунула лезвие в щель между ставней.

      – Ещё немного, ещё чуть-чуть, – говорила она сама себе.

      Неуловимый крючок щёлкнул и повис. Ставни раскрылись, и девушка замерла на мгновение.

      Потом через окно был выброшен чемодан и саквояж. Следующей в саду оказалась сама Маришка. Оставленная ею записка гласила: Прощай, мама, я люблю тебя несмотря ни на что.

      Первые минуты ходьбы скромная юная учительница не ощущала тяжести поклажи. До пункта отбытия оставалось совсем немного, а силы были на исходе. Маришка часто останавливалась, растирая руки, болевшие от ноши. Последние шаги она делала, почти волоча чемодан по земле.

      – Пани Яровски, – послышалось рядом.

      Девушка подняла голову и увидела лейманца.

      – Вы рановато, но это даже к лучшему. Экипаж можно отправить прямо сейчас. Я помогу вам, если вы не возражаете.

      Маришка только выдохнула. Какие уж тут возражения. Через пару минут чемодан был погружён в багажник дилижанса, запряжённого шестеркой могучих вороных лошадей. Лейманец помог учительнице забраться в карету, где уже сидел какой-то бледный неприветливый тип. От колючего взгляда незнакомца Маришка поежилась.

      – А вы разве не поедете с нами? – спросила она у лейманца.

      – Нет, к сожалению, у меня ещё есть дела. Но не беспокойтесь, Томас доставит вас в целости и сохранности. Правда, Том? – он обратился к кучеру.

      Розовощёкий мужчина улыбнулся и кивнул.

      – Мы очень скоро окажемся на месте, пани Яровски.

      – Да? – удивилась Маришка. – Но ведь Леймания далеко. Я думала, мы на перекладных поедем.

      Томас и пан в чёрном насмешливо переглянулись.

      – Это будет быстро, поверьте, пани, – лейманец улыбнулся и закрыл дверцу экипажа, который почти сразу же тронулся.

      Маришка задумчиво уставилась в окно, рассматривая прохожих, на центральной улице она неожиданно увидела свою мать в компании пана Ольховского. Они быстро шли и горячо обсуждали что-то. Опомнившись, девушка отпрянула от окна вглубь кареты. Вскоре городские улицы сменились загородными осенними пейзажами. Ей показалось, что экипаж ускорил ход. Нервное напряжение ослабло и уступило место апатии, а потом и грусти. Вспоминая произошедшее несколько часов назад, Маришка едва сдерживала слёзы. Чувство собственного достоинства, а главное презрительный взгляд незнакомца, не позволяли ей разреветься. Карету слегка покачивало, девушка постаралась отвлечься, раздумывая о будущей работе и о детях. Интересно, какие они? Возможно, это отпрыски аристократов, некоторых из них учить трудно. Маришка уже имела опыт работы репетитором в одной богатой и заносчивой семье. Раздумывая, она не заметила, как уснула. Сон прошёл от какого-то странного ощущения. Дилижанс задвигался совсем беззвучно и перестал качаться. Учительница открыла глаза и встретилась всё с тем же презрительным взглядом незнакомца, который, пожалуй, стал ещё презрительнее.

      Стараясь не обращать внимания на спутника, она отдёрнула занавеску, посмотрела в