Долина мерцающих лун. Альбина Николаевна Севенкова

и прекрасно, – Ольховский примирительно склонил голову. – Идём, я посажу вас в экипаж.

      – Я никогда не стану вашей женой, – отчеканила девушка. – И прошу больше не появляться в нашем доме.

      Сказав это, она круто развернулась на каблуках и оставила пана Ольховского, застывшего с открытым ртом. По-прежнему сидевшая на скамейке дама довольно приподняла бровь и глубоко затянулась дымом.

      Домой Маришка вернулась очень быстро, словно пролетев на крыльях всё расстояние.

      В прихожей её встретила мать, недоумённо оглядывая.

      – Как прогулка?

      – Удалась, – буркнула Маришка.

      Цветана удовлетворённо кивнула и направилась, было, к себе в спальню, однако была остановлена дочерью.

      – Мама, мне нужно сказать тебе кое-что.

      – Потом, я так устала, Мариш. Завтра поговорим.

      – Я не выйду замуж за Ольховского!

      Эти слова просто обездвижили Цветану. Секунды медленно поползли. Собираясь с силами, Маришка прислонилась к стене и скрестила руки на груди.

      – Что ты сказала? – спросила женщина, разворачиваясь.

      – Что слышала.

      Цветана подбежала к дочери и встряхнула её за плечи.

      – Что ты несёшь, хорошо, что пан Ольховский этого не слышит.

      – Он всё слышал! Я сказала ему об этом возле дома терпимости, откуда он выходил с двумя.., – Маришка осеклась. Воспитание не позволяло ей произнести нехорошее слово.

      – Зачем ты ходила туда? Зачем? – шипела мать.

      – Захотелось! – крикнула Маришка.

      – Так, – Цветана отошла от дочери и попыталась взять себя в руки. – Завтра ты пойдёшь… Нет, мы пойдём к нему на работу и ты извинишься…

      Она запыхтела и пошла на кухню с намерением глотнуть холодной водички.

      – Этого не будет никогда! – громко произнесла Маришка вдогонку.

      – Вот не была бы ты мне дочерью, убила бы дуру! – снова прошипела Цветана. – Уйди с моих глаз! И подумай над тем, что сделала.

      Маришка ушла, хлопнув дверью. От гнева и возмущения её трясло. Весь оставшийся вечер она проходила по комнате взад-вперед, пытаясь найти выход из положения, а ночью ворочалась, не смыкая глаз.

      Как только стало светать, Маришка оделась и тихонько улизнула из дома.

      Отдела образования, где ей редко приходилось бывать, она достигла в состоянии нервного напряжения. В приёмной было пусто. Оглянувшись, учительница уже хотела присесть на одиноко стоявший возле двери стул, но услышав стук, передумала. Одна из многочисленных дверей открылась, и в помещение вошла девушка с охапкой бумаг. Маришка кивнула ей в знак приветствия и получила ответный поклон.

      – Чем могу помочь вам, пани? – спросила секретарь. – Постойте, а я вас помню. Вручала вам награду за успехи…

      Маришка кивнула и грустно улыбнулась.

      – Ну, и что же вас привело к нам? Жалование не устраивает? – с участием спросила она.

      – Жалование всегда всех не устраивает, – произнесла Маришка. – Но я здесь не поэтому… Дело в том, что мне нужна новая работа…

      – А…