Хроники Оноданги: Душа Айлека. Денис Викторович Блажиевич

плечами был солдатский вещевой мешок а у Мии школьный ранец с желтым катафотом на пряжке.

      – Нам в геологоразведку надо – сказал Егор.

      – К Понедельнику что ли?

      – Да.

      – Ну это с утра…А сейчас чего?

      Егор пожал плечами.

      – Есть же здесь гостиница.

      – Не думал?! – восхитился Карась.. – Вот ты каравай от слова корова. Про себя ладно…А малая?

      – Она со мной?.

      – Это, конечно, железобетон…О, мои подъехали....

      На набережной остановились несколько больших черных машин. Из них вышли люди, почти такой же внешности и темперамента, как и те, что провожали Карася. Впереди широко шагал крепкий невысокий мужчина с пудовой головой, вросшей в широкие вислые плечи. На нем был кожаный распахнутый плащ и желтый пиджак с черными брюками, которые заканчивались обрезаными резиновыми сапогами. На ходу мужчина развесил в стороны свои толстые сильные руки.

      – Карась. – мужчина крепко обнял Карася.

      – Добрался?

      – Есть такое.– ответил Карась.

      – Не один. – мужчина скользнул по длинным деревянныи ящикам.

      – Впятером мы.

      – Хапай, мужики.

      Подошедшие мужчины подхватили ящики и поволокли их к машинам.

      – А вы чего? – спросил мужчина у Егора.– Пойдем у нас переночуете.

      – Мы в гостиницу. – сказал Егор.

      – А я про что…

      – Пойдем – улыбнулся Карась. – Вы Барселонова Григория Степановича не бойтесь....

      – Это пока – рассмеялся Барселонов.

      – Разве что…– Егор не хотел соглашаться, но посмотрел на озябшую Мию.

      – Мы до утра.

      – А забесплатно кто вас дольше держать будет. Ты не Чубайс а я не электорат чтоб за фуфу работать.

      Порт Крашенинникова от края до края проехали в минут пять по горбатой с треснувшими пятками подъемов дороге. Потом были железные ворота в свете сильных ламп и длинный сад, взявший темно-синее небо в венозную сеточку дрожащих ветвей. Когда выбрались из машины, Егор увидел здание блеклой архитектуры со стенами, выложеными крохотными квадратами плитки. Такие строили в 70-е годы и размещали в них жилые дома, цеха, пансионаты и пионерские лагеря. Скорее всего это был бывший пионерский лагерь. Прямо у широкого низкого крыльца в круглой чаше на постаменте стояла крупная спортивная девушка в длинных свободных шортах. В таких Мария Лазутина выиграла олимпиаду 1956 года а слесарь Вострецов гонял по коммунальной кухне свою жену. А еще было весло.

      – Нравится? – спросил Барселонов, увидев интерес Егора.

      – Черт его знает.

      Хорошо отвечаешь. Пристрелочно.

      Егора с Мией разместили на первом этаже. Если это и был когда-то пионерский лагерь, поработали над ним изрядно. Лепнина, позолоченные плинтусы и люстры похожие на перевернутые канделябры, свисающие с потолка. Общее впечатление портило разве что батарея парового отопления, по какой-то неведомой причине зависшей в немом недоумении под потолком.

      – На память оставил. – сказал Барселонов Егору, когда они шли по коридору.– Шабашка – это кака.

      Барселонов открыл дверь с бронзовой