Ночной мотоциклист (сборник). Виктор Смирнов

и, усмехаясь, помешивает кочергой в печурке. – Садитесь, гостем будете.

      Он совсем не похож на того Анданова, с которым я встречался в городе. Там он был смиренным почтарем. Тайга распрямила его. Глаза блестят угрюмым блеском, рубаха, обтягивающая плечи, подчеркивает их ширину и мощь. Впервые в голову приходит мысль, что орешек может прийтись не по зубам.

      – Тоже решили поохотиться? – спрашивает он.

      – Вроде того.

      – С больной рукой?

      – Они так жгутся, эти глушители.

      В зимовье жарко, трещит огонь в печурке, пахнет медовым «Руном». Анданов, изредка поглядывая на меня, набивает гильзу. Сыплет из полотняного мешочка картечь. Свинцовые шарики со стуком падают на стол. Два десятка темно-серых шариков. И в каждом, может быть, заключена смерть.

      Да, я опрометчиво бросился вслед за «почтмейстером», понадеявшись только на свои силы. Тут нужна целая группа… Но если бы он догадался, что я не один, то вся затея пошла бы прахом.

      Была не была…

      – Слышал, вы закончили дело, лейтенант. Рад за вас. Больше не будете докучать вопросами?

      Он уверен в себе. Знает, что у нас на руках ничего нет. Но пальцы все-таки выдают волнение. Сильные, поросшие темными волосами пальцы. Он сдавливает гильзу так, что картон трескается и порох сыплется на стол. Мертвая хватка. Плохо, если такие пальцы нащупают горло или сожмут наборную рукоять ножа.

      «Кто ты? – думаю я. – Ты мастерски владеешь ножом и ездишь на мотоцикле, как гонщик. Как шахматист, ты умеешь видеть на много ходов вперед. Где, когда ты столкнулся с Осеевым? Как возникла вражда, вызвавшая страшный исход? Прошлое, судя по документам, у тебя самое заурядное…»

      Мы сидим в тесной зимовьюшке, как добрые друзья.

      – Знаете, Анданов, я впервые распутал сложное дело.

      Он молчит. Главное для меня – не оступиться ни в одном слове.

      – Путевой обходчик помог. Он стоял у другого вагона и все видел.

      – Не совсем понимаю вас.

      Лицо у него по-прежнему непроницаемое. Длинное, темное лицо, как маска.

      – И еще Савкина яма, где лежал Иж. Сохранились следы, которые вели от разъезда к яме. В общем, мотоциклетный бросок не совсем удался. Не обошлось без свидетелей.

      Анданов наклоняется и помешивает палкой уголья. Так вот что жарко горело в печурке, когда я вошел! Он успел избавиться от денег.

      – Вы что-то непонятное рассказываете, – говорит Анданов. – Пойду лучше дровец принесу.

      Сгибаясь, чтобы не задеть бревенчатый потолок, он выходит на разведку. Не привел ли я кого-нибудь? Возвращается успокоенный.

      – Любопытно все-таки, что мы встретились.

      Он разглядывает меня с высоты своего роста. Бицепсы перекатываются под кожей. Гантелями небось занимается.

      – Однако я в засадку собираюсь, на солонцы. Вы со мной?

      – Уж куда вы, туда и я.

      Мы выходим в темноту. Ружье висит у него на плече. Я стараюсь держаться поближе к Анданову, чтобы он не успел вскинуть свою «тулку». Близок финал.

      Он молчит. Я