Черная стезя. Михаил Александрович Каюрин

кратко сообщил, что их призывают на переподготовку на несколько месяцев в Забайкальский военный округ. Но слухом земля полнится. Сарафанное радио донесло, что их отправляют в Монголию, где после событий у озера Хасан начались новые провокации со стороны японской армии.

      Вернувшись в лагерный пункт, Миролюбов показал повестку Боброву. Тот озабоченно поскрёб затылок, затем они вдвоём отправились к начальнику колонны.

      – Твою мать! – выругался «кум», разглядывая повестку, и тут же его рука потянулась за папиросой. – Только втянулся, понимаешь ли, человек в работу – как нате вам! В армию надумали призвать. Других, что ли не нашлось? И это как раз в тот момент, когда полным ходом пошла укладка шпал и рельсов! Где мне взять замену сейчас?

      Он долго ещё возмущался неизвестно на кого, через два-три слова вворачивая матерные выражения. Наконец, притушив в пепельнице вторую папиросу, которую прикуривал от первой, он немного остыл.

      – Какие будут предложения? – спросил начальник лагпункта, обращаясь сразу к обоим.

      – Александр Степанович предлагает поставить вместо себя бригадира, – несмело проговорил Бобров и перевёл взгляд на Миролюбова, ища поддержки.

      – Кто такой?

      – Стешко Марк Сидорович, из политических.

      Услышав слово «политический», «кум» скривился, словно во рту у него появился большой кусок лимона. В глазах офицера НКВД мелькнуло ярко выраженное отвращение. Он презирал всех заключённых, осужденных по статье 58-10 УК, хотя хорошо понимал, что именно эта категория зеков является главной рабочей силой. Послушной, безропотной и управляемой.

      – А второй твой мастер, этот… Мясоедов, не потянет работу на всей трассе?

      – Он у меня на головном участке, завершает взрывные работы, потом я перебрасываю его к путейцам, – тихо сказал Бобров.

      – Да вы не сомневайтесь, Антон Лукич, – бодрым голосом вставил Миролюбов. – Марк Стешко – подходящая кандидатура. Он мужик, что надо. Георгиевский кавалер, между прочим. В узде зеков держит, даже блатных. За всю зиму его бригада ни разу не сорвала план.

      Последние слова Миролюбова немного сгладили недовольство на лице «кума», он смягчился:

      – Ладно, ставьте. Если что – уркачи его поправят.

      Что он подразумевал под этими словами – понять было невозможно. То ли смотрящий на зоне вмешается, в случае чего, то ли братва самостоятельно разберётся в бараке с неугодным мастером из политических.

      Так Марк Стешко возглавил работу на целом участке будущей железнодорожной ветки. Александр передал ему дела, на прощание пожал руку.

      – Уезжай сегодня же, – шёпотом проговорил тот. – Вчера в бараке была воровская сходка, тебя приговорили. На трассе тебе лучше не появляться.

      Спасибо, Марк, что предупредил, – тихо поблагодарил Александр. – Я догадывался, что Грыжа что-то затевает. Уж больно радостно бегали глазки у него в последнее время.

      – Да хранит тебя Бог, – неожиданно произнёс Стешко и перекрестил Миролюбова.

      – Ты… чего? – возмутился Александр. – Брось