Новогодний роман. Денис Викторович Блажиевич

свой выбор на пышной, но в рамках, темно-зеленой Ауди-100. Под стать машине был и таксист. Смурной дядя, налитый железной боцманской полнотой.

      – Куда едем друг? – хищно улыбнулся таксист.

      Антон смерил его презрительным взглядом.

      –Je ne comprend pas.

      – Понял. Француз? – спросил таксист у Запеканкина.

      Петр хотел ответить, но его перебил Фиалка.

      – Чужеземец – туманно объяснил он– Горького 8 пожалуйста.

      Машина завелась и, осторожно расталкивая другие такси, начала выбираться на дорогу. Из неисчерпаемой шубы Фиалка извлек немаленький кейс с кодовым замочком и с трудом перебросил его Запеканкину на заднее сиденье. Потом повернул в свою сторону зеркальце и небрежно взбил рассыпавшиеся волосы. Из массивного портсигара с монограммой, Фиалка достал нестандартно длинную сигарету, постучал ей по крышке и блаженно закурил. Таксист поглядывал на Антона и понимающе улыбался.

      – Чего ухмыляешься дед – спросил Антон– Покурить хочешь. На. Рекомендую. Мало что эксклюзив, так еще и действительно бездна удовольствия.

      Таксист отрицательно покачал головой и продолжая улыбаться, коротко сказал, объясняя для себя все.

      – Столица.

      – А с чего ты взял, что я из столицы. – недоуменно спросил Антон.– У меня что на лбу написано?

      – Видно – отвечал хитрюга.

      – Откуда?

      Таксист, неприступная крепость, улыбался, презрительно покачивая головой. Антон начал заводиться. Он повернулся вполоборота, поджав под себя ногу.

      – Нет ты ответь. С чего ты взял, что я из столицы.

      – Видно– на приступ непокорная крепость отвечала просто, но эффективно. Кипяточком.

      – Откуда –штурм продолжался.

      – Видно.

      – Я спрашиваю откуда?

      – Видно – ряды бойцов редели, иссякло продовольствие, но крепость держалась. Запеканкин с интересом наблюдал за возникшей перебранкой. Привыкший к чудачествам Фиалки он ничему не удивлялся. Раз в два месяца Фиалка ездил в столицу и всегда возвращался какой-то новый. Зачем он ездит туда этот человек без прошлого, появившийся в городе, как чертик из табакерки пару лет назад? Объяснение: « у меня на Москве папа» устраивало непривередливого Запеканкина полностью. Несомненно одно, с каждой новой черточкой, с каждой новой надстройкой в свой многоэтажный характер привозил Антон назад и самого себя целиком, в сути своей энергичного, эксцентричного и глубоко противоречивого. А баталия продолжалась.

      – Ты мне можешь сказать. Да оторвись ты от своей баранки. Откуда ты это взял.

      – Видно.

      –Видно?

      – Видно. – каленые ядра и горючие стрелы сыпались на головы мужественных защитников. По приставным лестницам ползли разъяренные орды завоевателей, зажав в зубах кривые сабли и прикрыв жирные, отъевшиеся в несправедливых набегах спины, круглыми кожаными щитами. Но на смену погибшим мужьям и отцам вставали гордые жены и дочери. И крепость держалась. Ни слова упрека, ни мольбы о пощаде. Фиалка замолчал. Отвернувшись от таксиста, он делал короткие и глубокие