Тюремный шлейф. Горькое молоко – 2. Владимир Козлов

младше, но жизненного опыта у меня не меньше твоего.

      Фрол и Гарик внимательно слушали диалог Лба и Беляка.

      Юрку Балашова приморило выпитое вино, и он посапывал на топчане, пристроив свою голову на бушлате Лба. Беда молча, жевал сухую колбасу с плавленым сыром, запивая всё это соком.

      «Раньше бы Беляк не позволил так с собой разговаривать, никому, тем более Лбу, который до судимости питался из его рук – заметил про себя Сергей. – Значит, Лоб оброс весомым авторитетом на зоне», – догадался он.

      Беляк, закурил сигарету и обиженно уставился в лицо хладнокровному Лбу, учащённо хлопая своими пшеничными ресницами.

      – Мне твой Маяковский до фонаря, но ты Юра говоришь, как будто червонец на зоне масло бил. Ты вот мне базаришь за батон. Думаешь, я не знаю, что это обозначает. Так применимо говорить тем, у кого срок за год не перевалил. Я отмотал два раза по году, но вышел без косяков и таким, как ты, могу смело в глаза смотреть. Наслышаны мы и о тебе. Хорошо толкуют. Молодец! – Ты нам спасибо должен сказать. Кто тебя воспитал такого правильного? Примерами нашими жил, такой и получился. А дружи ты с Кривым или Валькой Куркулём, кто бы из тебя вырос? – Я уверен, что с их педагогикой, тебя бы не приметили такие авторитеты, как Ромба и Сонет. Кто они такие мы знаем. И если я сижу и пью с тобой вино, значит, я тебя уважаю. Но прошу тебя, не заносись перед нами никогда?

      Выслушав Беляка, Лоб налил во все стаканы вина и, подав каждому в руки, сказал:

      – Давайте лучше выпьем? Нечего порожняк гнать, хотя напрасно ты Беляк обижаешься, я добро помню, и никогда наглеть в отношении вас не буду. Но, ты тоже хоть и свой в доску, выражения выбирай и Беду не замай, если не хочешь внушение получить от Ивана. Серёга без твоей науки проживёт, у него голова варит. И запомни, маслобойщиком я не был и не буду. Мне это не в кайф, это дело сугубо личное каждого зэка. За падло, не считается и тем более, вслух говорить об этом не принято. А я, сегодня, наверное, схожу к Вальке Маханше, она мне биксу выделит. Всё – таки, на подсосе сидел приличное время. Кровь надо погонять.

      Они выпили вино, и все трое закурили. Беда подошёл к спящему Юрке и поправил сползший из подголовья бушлат.

      – Зачем ему давали вина пить? В детском доме ему влетит за это, если унюхают, – мрачно вымолвил Беда, – ему и так директор грозит колонией каждый день.

      Сергей снял со своей головы шапку, блеснул своей лысиной, и засунул шапку между трубами.

      – А свечей зря вы зажгли так много, мы бережём эту клетушку. Стараемся бывать здесь незаметными, чтобы нас никто не видал. Раньше на нас Моня часто облаву здесь делал, но увидав, что мы здесь в шашки и шахматы играем, прекратил нас проверять. А сейчас говорят, он вообще работает в другом месте, поэтому и в подвале не показывался месяца два. Остальные жильцы нас тоже не беспокоят. Правда сюда никто кроме слесарей ЖКО, не ходит. Продукты хранить в подвале нельзя, тепло очень,