От подушной подати к подоходному налогу. А. К. Кириллов

люди новые»68.

      В 1855  г. в стране началась «Оттепель» – и Александр II принялся за реформы. В 1866  г., после покушения Д.В. Каракозова, общественное настроение окончательно изменилось – и резко изменилась политика. Н.А. Некрасову в начале 1870-х гг. оставалось лишь с тоской вспоминать «благодатное время надежд». В историографии принято именовать эту новую политику «откатом реформ», подчёркивая отличие от дальнейших «настоящих контрреформ» Александра III. Однако качественного различия между двумя этапами нет. И здесь, и там, мы видим мелкое «обкусывание реформ» (ограничение построенного реформаторами) примерно на одном и том же фронте (самоуправление и суд). Здесь и там видим крупные, коренные консервативные новшества – монополия на университетское образование для выпускников классических гимназий (1871) и земские начальники (1889). Видим новые реформы там, где они ещё не были проведены (городская и военная при Александре II, податная и рабочая – при его сыне). Видим – более того – воплощение при Александре III консервативных законопроектов, разработанных ещё при его отце: таковы университетский устав и положение о городских банках69.

      Печальная судьба «Конституции Лорис-Меликова», одобренной Александром II, но зарубленной его сыном, навечно остаётся свидетельством роли личности в истории пореформенной России. Но не отменяет парадокса: смена царя в 1881  г. повлияла на внутреннюю политику гораздо меньше, чем исчерпание «Оттепели» в середине 1860-х годов.

      Не случайно то, что даже у классика этой темы, корифея отечественной исторической науки П.А. Зайончковского в двух специальных монографиях70 не получилось внятно определить хронологические границы «Контрреформ», не говоря уже об их убедительном обосновании71. Не случайно и то, что горячий обвинитель пореформенного консерватизма и лично Александра III, «последний член исполкома Народной Воли» (по собственному полушутливому определению) Н.А. Троицкий свёл все контрреформы к узкой трёхлетней полоске 1889–1892  гг. – единственному отрезку времени, когда ряд консервативных мер действительно сопровождался отсутствием реформаторских законов72. Периоды 1866–1881 и 1881–1894  гг. (чтобы ограничиться правлением Александра III) не противоположны, а сходны по общему смыслу государственной политики. Этот смысл – решение самых насущных для страны задач независимо от того, согласуются ли они с либеральной или с консервативной идеологией.

      Установление водораздела по 1866 году, вроде бы, противоречит отнесению к числу «Великих реформ» городской реформы 1870  г. и военной 1874  г. Однако само понятие «Великих реформ» не является раз и навсегда чётко определённым. Оно идёт из XIX века. Многократно переизданная книга неутомимого Г.А. Джаншиева73 уже в 1890-е гг. закрепила это выражение не как продукт слащавого официоза, но как понятие, используемое самостоятельно мыслящими людьми и потому вполне допустимое в серьёзных работах.

      Правда,

68

Стафёрова Е.Л. А.В. Головнин и либеральные реформы в просвещении (первая половина 1860  гг.). М.: «Канон+» РОИИ «Реабилитация», 2007. 512 с.

69

Щетинина Г.И. Университеты в России и устав 1884 года. М.: Наука, 1976; Кириллов А. К. Новое и старое в регулировании городских банков в эпоху «Великих реформ» // Вопросы истории. 2003. № 9. С. 143–146.

70

Зайончковский П. А. Кризис самодержавия на рубеже 1870–1880 годов. М., 1964; Зайончковский П. А. Российское самодержавие в конце XIX столетия. М., 1970.

71

Подробнее см.: Кириллов А. К. Традиции и новации: Россия пореформенная // Модернизация и традиция в истории России: сб. науч. тр. Новосибирск, 2005. С. 46– 61. [Интернет-ресурс открытого доступа:] http://al-kir.ru/history/reform2.html [Дата проверки: 14.11.2017  г.]

72

Троицкий Н. А. Россия в XIX веке. Курс лекций. М.: Высшая школа, 1999. С. 313, 319, 335.

73

Джаншиев Г.А. Эпоха Великих реформ. Спб, 1907.