От подушной подати к подоходному налогу. А. К. Кириллов

оказалось мертворождённым, и закон 25 апреля 1872  г.48 передал обязанности по раскладке налога непосредственно городским думам49. Казалось бы, точно так же распределялась в былое время и подушная подать.

      Но было два отличия. Первое – техническое: распределять подушную подать общество могло, как ему заблагорассудится, а для нового налога требовалось составление подборок сведений о ценности каждого городского здания. Не окажется ли эта работа чрезмерно трудоёмкой? Это сомнение решилось за счёт городского оценочного сбора – налога, взимаемого тоже с городских строений, но не в государственную казну, а в бюджеты городского самоуправления. В первой половине XIX  в. оценочный сбор существовал лишь в отдельных городах в виде исключения. Но закон 20 февраля 1861  г. предоставил всем городам право вводить этот сбор, не разрабатывая особых правил50. С этих пор оценочный сбор стал одним из главных источников городских бюджетов всей страны. Необходимые оценочные перечни были быстро составлены городскими властями. Они легко могли быть использованы и для казённого налога.

      Затем оставалось коренное отличие нового налога с городской недвижимости: в нём не действовала присущая подушной подати круговая порука. Отныне, если плательщик не мог внести предписанную ему долю общегородской суммы, это становилось проблемой государства, но не проблемой городского общества. Вставала задача: гарантировать справедливость городской раскладки, её соответствие действительной ценности облагаемых имуществ.

      Отчасти она решалась за счёт упомянутой связки между городским оценочным сбором и государственным налогом с городской недвижимости. Связка не была жёсткой. Закон 4 октября 1866  г. предоставлял раскладочной комиссии определять стоимость имуществ «или по собственным ее расчетам, или согласно оценке обывательских недвижимых имуществ для городского и квартирного сбора». Таким образом, простор для сомнений по части возможных недоимок оставался. Тем не менее, эксперимент был проведён и оказался успешным.

      Так впервые в реформе городских налогов 1863–1866  гг. родилась система, при которой общество определяло размер взноса каждого плательщика казённого налога, не неся при этом ответственности за его уплату. Пока ещё правительство не рискнуло отказаться от подстраховки в виде раскладочной системы, но Рубикон был перейдён.

Освобождение главного податного сословия

      «Великие реформы» создали заявку на установление новых отношений государства и плательщика – но только в городах. Значение этого опыта станет ясно лишь позже, да и то лишь специалистам. Современникам же бросалось в глаза то, что «сеятель и хранитель» родной земли крестьянин по-прежнему обременён подушной податью – пережитком крепостничества. После неудачи с проектами 1870  г. Министерство финансов раз за разом возвращалось к проектам отмены подушной подати. Проект замены её подворным и подоходным налогами был отвергнут из-за Русско-турецкой войны 1877–1878  гг. с её чрезвычайными

48

ПСЗ-2. Т. XLVII. Отделение 1-е. С. 536–537.

49

Этот закон опирался на Городовое положение 1870  г., не только передавшее назначение комиссии по оценке недвижимых имуществ в руки городской думы, но и предоставившее городскому самоуправлению право вообще не создавать таких комиссий (ст. 85).

50

ПСЗ-2. Т. XXXVI. Отделение 1-е. С. 405–406.