Калки. История одного воплощения. Часть третья. Вячеслав Владимирович Камедин

и вошла в ванную комнату, решив, что после поглядит, что там прислали.

      …под душем девушка немножко поиграла с клитором. Было приятно, но оргазма не хотелось, и Вика быстро ополоснулась и выключила воду. Набросив халат, вышла, подобрала по пути посылку и прошла в комнату…

      …почти как настоящий, задумчиво улыбнулась она, разглядывая… и такой крупный… Неужели у мужчин может быть такой? Виктория месяц назад по интернету заказала страпон. На трусиках-ремнях телесного цвета; она когда выбирала, старалась подобрать цвет под свою кожу. Фаллос и яички с имитацией лобковых волос… Сбросив халатик, сопя от возбуждения, Вика надела… Подбежала к зеркалу… Покрутилась… Встала боком, и долго разглядывала себя…

      В какой-то миг стало казаться, что она и вправду мужчина. Взяла пальчиками фаллос и поводила по стволу, как это делали мужчины: и тот за магазином, и её препод. Даже вообразила, какие могут быть ощущения от того, что дрочишь… Вот… вот сейчас она почувствует, нужно только со всей силы желания постараться, и…

      Виктория отпустила фаллос. Побрела опять в комнату. Он раскачиваясь, ударялся о бедра… Села и… расплакалась.

      – Наверное, никогда… – вслух прошептала она. И вдруг…

      …и вдруг в её голову пришла безумная идея! Сейчас, не снимая страпон, одеться как мужчина и выйти на улицу. О, да! Выйти на улицу мужчиной! Пусть пока что фальшивым. Актёрским травести, но – мужчиной! И ходить по улицам города, ощущая что в штанах фаллос…

      6.

      – Чем могу я быть вам полезной? – спросила милая девушка блондинка, на бейдже которой было написано «Марина. Главный редактор редакции №5. Non-fiction», когда Михаил Николаевич Ковач пришел в издательство «Триада».

      – Мне бы повидаться с Гришей…. – задумчиво произнес преподаватель Виктории, потом спохватился и поправился: – с Григорием Розманном…

      – Григория Абрамовича нет. И в это году его не будет…

      – Как?

      Марина поразилась реакции этого пожилого мужчины. Его губы задрожали…

      – Вам Григорий Абрамович кем-то приходится?

      – Мы очень тепло дружили с Абрамом Розманном, отцом Григория. И с самим Гришей… Так вышло… мы с Григорием не виделись пять лет, – рассказывал Ковач, не понимая сам, зачем он говорит это незнакомой девушке. – Я был в глубокой депрессии… у меня умерла жена. Я… я хотел бы повидаться с Гришей…

      – Григорий Абрамович сейчас заграницей. Не спрашивайте где, нам запрещено говорить.

      – И я… не смогу с ним пообщаться? – упавшим голосом спросил Михаил Николаевич.

      – К сожалению, нет…

      Ковач вышел из редакции №5 и пошел вниз по лестнице…

      – Мужчина, подождите! – кто-то окрикнул.

      Ковач обернулся. Какой-то молодой парень бежал по ступенькам.

      – Мужчина, вот держите, – манерно произнес этот парень в лосинах и с крашенными волосами.

      На клочке бумаги был номер телефона и имя Марина.

      – А