Русь сидящая. Ольга Романова

Козлов, рад познакомиться, дядя Паша я. Слыхал про такого? Читал про твои дела в интернете, как с тебя тут миллионы вымогали. Это всё ментовские разводки. Я противник ментов и разводок. Если будут проблемы – обращайся.

      Дядя Паша со всей очевидностью ждал продолжения диалога. Мой муж, нарядчик Козлов, аккуратно прощупывал новую ситуацию.

      – Паша, вопрос есть. Ты же не положенец? Ведь положенец, воры и менты связаны – так ведь? И как? Ты с кем, дядь Паш?

      – Ты про меня ничего не знаешь. Раньше с ментами и на ментов работать западло было. Не по понятиям. Я почему из лагеря ушел? Потому что не могу жить с ссучившимися.

      – Что значит – ушел из лагеря? Ты где живешь?

      Дядя Паша добродушно рассказал о себе, что живет он в зоне на даче – на промке построил себе отдельный домик. Теплицы, огурчики там, кабачки-помидорчики. Две голубятни, а там с полсотни голубей, все породистые, лапочки мохнатые, хвостики павлиньи, у папки с ладошки клюют – ну не гулюшки, а лебедушки. Сейчас потихоньку начинает вывозить их домой, в село Лежнево. А пока в зоне, живет себе на даче один – впрочем, имеются также свинарник, перепелиное хозяйство, повар-француз да небольшая свита. Повар достался дяде Паше в наследство от главы МГК КПСС товарища Гришина (одного из потенциальных преемников товарища Брежнева). Товарищ Гришин обучал талантливого кашевара в академии кулинарного искусства в Лионе, для себя берег, да и не дождался своего светлого обеденного часа – помер до возвращения повара из академии. А повар без надзора задурил, по окончании родной советской власти связался с Коржаковым, потом с торговлей подмосковной землей, ну и огреб свои шесть лет. Имея профессиональный нюх, в зоне повар сразу нашел надежное крыло дяди Паши. Готовил выпускник лионской академии кулинарного искусства как бог. И закуски, и разносолы, грибы сушил, капусту квасил, да и огород дядипашин был на нем. Конечно, при таком дворе имелась свита, со всеми ее приметами и особенностями, но без лишнего пафоса – человек 20, не больше. Свита помогала дяде Паше по хозяйству за еду и защиту, а дядя Паша оберегал свой отряд от любых посягательств блатного люда.

      До посадки ранее несудимый дядя Паша был крупнейшим пополнителем общака в Ивановской области. Убежденный бандит, но с крепкими понятиями – дон Корлеоне времен расцвета, как-то так. Много чего было в его жизни, как и у упомянутого дона, да и сел он по понятиям: кто-то спалил большой бандитский бизнес межрегионального масштаба (а скорее, это был переход контроля от РУБОПов к ФСБ), и уважаемые в криминальном мире люди попросили дядю Пашу кое-что взять на себя, обещая не больше пяти лет – как первоходу. Дядя Паша взвесил резоны и взял да и получил двадцать лет. Ох и сильно тогда затаил вопросы к коллегам дядя Паша, но перегруппировался, сориентировался, закидал суд ассигнациями и добился пересмотров и снижения себе срока до восьми лет, которые худо-бедно подходили к концу.

      Паша смог бережно и любовно сохранить в зоне важные для человека