Два одиночества. Николай Иванович Липницкий

что ли?

      – Да. Давай цепляй. Сядешь за руль. Поможем девушке её карету на СТО доставить?

      – Да на раз. Хоть раз в такой тачке посидеть.

      Миха с готовностью бросился цеплять «Тойоту» к форкопу «Москвича». Макс сел за руль своей машины, тронулся с места и только тогда глянул на свою попутчицу. Та в растерянности хлопала пушистыми ресницами, на которых всё ещё держались слезинки.

      – Зачем вы мне помогаете?

      – Закон автомобилиста. В беде не бросаем.

      – Почему-то остальные бросают. Я уже два с половиной часа на этой проклятой дороге простояла.

      Максиму вспомнилось, как в Нагорном Карабахе он шёл в составе колонны старшим машины. Тогда они уже проскочили опасный простреливаемый участок, но идущая сзади машина вдруг заглохла и встала посреди хаоса огня.

      – Стой! – Заорал тогда на водителя Макс. – Сдавай назад!

      – Туда нельзя! – В страхе замотал головой молодой солдатик-водитель.

      – Пошёл вон! – Максим одним толчком выкинул совсем не сопротивлявшегося солдата, сам сел за руль, переключил скорость и сдал назад, в самое пекло.

      – Держи трос! – Крикнул он спрятавшемуся за колесо водителю. – Давай быстрее, пока нас с вами тут на веки вечные не оставили!

            Старший машины, молодой лейтенант перехватил конец и кинул его на буксировочный крюк. Водитель прыгнул за руль, и сцепка медленно, волоча пробитыми шинами по грунту, выползла из-под огня.

      – Я за них не отвечаю. А сам никогда на дороге в беде не бросал. Фифа недоверчиво взглянула на Макса. Максим уверенно вёл машину, изредка бросая взгляд в зеркало заднего вида. Искоса он наблюдал за своей пассажиркой. Если в начале, прибитая свалившейся на неё неприятностью, она своей беззащитностью вызывала желание обнять и пригреть её на своей груди, то, по мере согревания, прежняя надменность опять ужесточала черты её лица. Каких-то десять минут, и в кресле пассажира опять сидела несгибаемая леди. Волна антипатии вновь поднялась в груди Макса. Однако закон дороги требовал помочь. «И сдалась она мне» – подумалось Максиму, – «лучше бы уродина какая подвернулась!»

      – А вы что, совсем в машинах не разбираетесь? – насмешливо поинтересовалась фифа.

      – С чего это вы взяли?

      – А что же алкашу какому-то поручили посмотреть, а сами и близко не подошли?

      – Да после этого, как вы говорите, алкаша, там делать нечего. Он автомеханик от бога. Через это и спился. Слишком много благодарных клиентов водкой расплачивались. Его и сейчас на любом СТО с руками и ногами возьмут. Только это ему не надо.

      – Почему?

      – Да он привык уже так жить. На дачах кантуется. Кому-нибудь машину сделает за выпивку и закуску – и жизнь прекрасна.

      Она посмотрела на Макса. Короткие, с проседью волосы, уверенный взгляд, плотно сжатые губы. Руки уверенно лежали на руле. Человек, который всегда знает, чего хочет, и привык добиваться своей цели.

      – А у вас здесь дача?

      – Живу я здесь. А вы?

      – У