Воспоминания торговцев картинами. Амбруаз Воллар

смельчак (oseur impenitent)»[5].

      Он рисковал, побуждаемый увлеченностью новейшими исканиями, и нередко оказывался на грани банкротства. Однако мнение его ценилось настолько, что само его внимание было своего рода знаком отличия и свидетельством признания. Недаром в знаменитой, классической теперь уже книге «Архив импрессионистов», изданной в 1939 году Лионелло Вентури[6], Дюран-Рюэль, его письма и воспоминания занимают центральное место.

      Он обладал безупречной честностью, точным вкусом, могучим разумом, поразительной энергией и очень добрым сердцем.

      И все же остается некая неясность касательно личных художественных пристрастий и выбора Поля Дюран-Рюэля. Он вспоминает, что постоянно и много учился на выставках, оттачивал вкус, тренировал зрение. Но подлинное чувство угадывается только в его суждениях о Делакруа: по собственному признанию, его гениальностью он проникся с «безграничным восхищением», которое вызывал у него позднее «лишь один Коро».

      Да, он понимал неизбежность перемен в искусстве и в художественных вкусах. Угадывал с редкой интуицией и приметы этих перемен, и талантливейших художников новой волны. Но так ли он любил их искусство или просто «ставил на них», видя в них создателей иных – даже им до конца не разгаданных ценностей?

      Тем не менее он решался на грандиозные приобретения – достаточно вспомнить покупку в начале 1872 года нескольких десятков картин у Мане, за пятьдесят с лишним тысяч франков[7].

      Правда, в большинстве случаев он перепродавал с большой, часто огромной выгодой, порой он даже перекупал их заново у своих клиентов, чтобы со временем реализовать еще дороже.

      Но он несомненно восхищался отвагой молодых, ему нравились их поиски, он любовался их работами. Однако полюбил ли он их так же, как любил Делакруа, Коро, барбизонцев? И так ли важно это нынче?

      В ноябре 1871 года, когда дела Дюран-Рюэля в Лондоне шли уже вполне хорошо, внезапно умерла его жена, оставив его вдовцом с пятью детьми. Он нашел в себе силы продолжать свою деятельность, столь же успешную, сколь и полезную для нового искусства.

      Он показывал новую французскую живопись не только в Англии, но и по всей Европе и в Новом Свете. Американские просвещенные зрители узнали и оценили импрессионистов именно благодаря Дюран-Рюэлю, и молодые живописцы потянулись в Париж из Нью-Йорка, Чикаго, Вашингтона.

      История его жизни, буде рассказал бы ее кто-нибудь другой, выглядела бы своего рода сагой о безупречном коммерсанте-джентльмене, настоящем знатоке – connaisseur’е. Ведь, помимо продаж, он организовывал превосходные выставки, издавал газеты и журналы, неутомимо утверждая высокое достоинство и благородное новаторство импрессионистов. Лишь в 1890-е годы устроил он семь (!) выставок одного Камиля Писсарро.

      Его воспоминания захватывают особой поэзией точно выписанных подробностей и вызывают почтительное доверие – как разговор с человеком высокой и незапятнанной репутации.

      Не

5

Перевод в обоих случаях приблизителен. Слово «oseur», производное от глагола «oser» (рисковать), едва ли переводимо.

6

Les archives de l’Impressionisme Paris; New York, 1939.

7

Значительность суммы можно оценить исходя из того, что месячный заработок мелкого чиновника составлял тогда приблизительно 150 франков, преуспевающего врача – около 8 тысяч.