Охота на обезьяну. Далия Трускиновская

дебютом, Андрей!

      – С дебютом, с дебютом… – добавил ожидавший панка Никольский. – К вам, Гашев, мама приехала. Зайдите ко мне в кабинет.

      – Никаких кабинетов! – вмешался Гаврилов. – Вон из шкуры и марш на конюшню – лошадей гулять!

      – Он на работе все-таки, – добавил Артем. – А маму можно в ложу, представление посмотреть.

      – Как только освободится, сразу же… – с тем Никольский ушел.

      За что они с Гавриловым так друг друга невзлюбили – Артем понятия не имел. То ли спонтанная неприязнь с первого взгляда, то ли какая-то давняя история, которую каждый запомнил по-своему, так что до правды уже и не докопаться… Но вот встретились – и сразу все вспомнили, и первым делом друг на дружку надулись.

      В таких случаях Артем сравнивал пожилых склочников с детишками в песочнице, не поделившими совочек и формочки.

      К Никольскому Артем пошел в антракте, благо второе отделение почти все занимал аттракцион и делать там клоуну было почти нечего.

      Разгримировываться он не стал, только скинул пестрые штаны и надел бархатный халат, достойный графа Монте-Кристо.

      Элегантная дама сидела в крошечном кабинете завпоста и позволяла Никольскому распускать хвост. Это Артем и сам прекрасно при случае умел, и он бы ни за что не испортил игры тому же Гаврилову, но помешать Никольскому стоило хотя бы потому, что Артем сам в некотором роде положил глаз на маменьку панка. Не то чтобы всерьез, не то чтобы с далеко идущими намерениями, но все же, все же…

      Конечно, цирковым канонам красоты она не соответствовала – была крупновата, но рост позволял ей это. И одевалась она, как дама-чиновник из среднего пошиба фирмы. И носила короткую стрижку – а цирковые предпочитали длинные волосы, с которыми, как ни странно, меньше проблем – укрутила в шиш, пристегнула шиньон, обмотала место стыка бусами и вперед, к аплодисментам! Артем и сам не уважал коротких стрижек, и не было оснований полагать, что взбудораженная женщина примет хоть какие-то ухаживания, но все же, все же…

      Артем несколько раз бывал за границей – а Никольскому путешествовать не полагалось, хотя, очевидно, лишь об этом и мечталось. Его кабинетик был оклеен прекрасными афишами, австрийскими, итальянскими и еще какими-то. К ним, естественно, и прицепился Артем. Промельком пустил слова «Париж», «Лондон», «Вена», и присел на край стола, отгородив Никольского от мамы панка.

      – А парень у вас просто замечательный! – вполне искренне обратился он к ней, резко уйдя от заграничной темы. – Гаврилов на него не нарадуется.

      Спокойный, исполнительный, дисциплину понимает! Книги у меня читать берет…

      Насчет книг Артем преувеличил – панк взял всего одну, и та была словарем английского языка. Очевидно, пытался понять, о чем голосит любимая группа.

      – Дисциплину понимает? – сразу же полезла в конфликт мама. – А что он из дому удрал, вы знаете?

      – Знаю, – честно ответил Артем. Действительно – он уже с час, как знал это.

      – И вы его оправдываете?

      – Смотря в чем вы его обвиняете, – Артем улыбнулся