Охота на обезьяну. Далия Трускиновская

такой – Антон Петрович стоит в форганге. Он что-то хочет сказать зрителям. Вдруг налетаем мы с Сережей и орем: «Караул! Обезьяна!» Мы тащим с собой Антона Петровича, он упирается и спрашивает, в чем дело. Мы объясняем – только что из зверинца удрала огромная обезьяна. И удираем.

      Потом мы еще раз по очереди пробегаем с криками. Цепляем дядю Тарасыча. И наконец Антон Петрович нас ловит и говорит, что обезьяну давно поймали.

      Мы приходим в восторг, берем Тарасыча под руки, ведем на середину манежа и садимся на ковер.

      Артем вывел панка на середину и показал, где будет сидеть с Сережей и Тарасовым.

      – Мы сидим и вспоминаем, как испугались обезьяны. Мы обнимаемся, хлопаем друг друга по плечам, хохочем-заливаемся! И тут из бокового прохода появляется обезьяна, то есть ты. Эта обезьяна на полусогнутых крадется к нам со спины…

      Артем показал, как именно крадется, почесываясь, жуткая обезьяна.

      – Вау-у! – одобрил панк. Шпрех, еще не слышавший этого вопля, молча ужаснулся. Но Артем сразу догадался, что у панков так принято. А чтобы смутить Сережу, боевого индейского клича было мало. Тарасов же вздохнул…

      – Обезьяна садится за нашими спинами и начинает копаться в Сережиной прическе, – Артем указал на зарождающуюся лысину иллюзиониста. – Он оборачивается, от ужаса теряет дар речи, вскакивает и удирает. Тогда обезьяна пододвигается к дяде Тарасычу. А мы с ним помираем со смеху и не замечаем, что Сережа исчез. Обезьяна пристает к Тарасычу…

      – Тоже копается в прическе?

      – Ну, может его за ухом почесать… – Артем покосился на старшего униформиста и сразу же дипломатично добавил: – С его разрешения, конечно.

      – И он тоже убегает? – оживился панк. Очевидно, вообразил удирающего Тарасова, который нагонял-таки холода на цирковую молодежь.

      – Ну, естественно, и он удаляется, – достаточно осторожно выразился Артем. – Остаюсь я. Мы с тобой обнимаемся… То есть, обезьяна передразнивает то, что мы тут втроем выделывали, понимаешь? Я повторяю «А как мы удирали! Ой, как мы испугались! А обезьяну-то давно поймали!» Зритель уже стонет. И наконец я к тебе поворачиваюсь.

      – И тогда?

      – Тогда – пауза. Держать, сколько сможем. И – разбегаемся. Я – галопом, а ты – вразвалочку.

      Артем замолчал.

      – Это – все? – осведомился панк.

      – Все. Но ты не волнуйся, реприза проверена столетиями, народ ее хорошо принимает.

      – Не волнуйся, не то что смеяться – ржать будут, – добавил Сережа. – Ну, начинаем, что ли?

      Трое взрослых мужчин уселись посреди манежа.

      – Мне подкрадываться? – спросил панк.

      – Валяй! – позволил Артем. И панк старательно запрыгал враскоряку, чеша пятерней под мышкой, как будто хотел продрать насквозь джинсовую курточку.

      Шпрех неодобрительно смотрел на панка.

      – Обезьяна из него никакая, – подвел он итог десять минут спустя.

      Поглядел на Артема и добавил:

      – Твое приобретение…

* * *

      Однако