Как потопить «Титаник». Нина Охард

разговора на душе становится совсем мерзко.

      «Чего ты от него ждала: помощи, понимания, сочувствия? Ты с ним даже не спишь. Он имел все основания, как и твой горе – любовник спросить: „Кто я тебе?“. Пока ты здоров, полон сил и энергии, ты всем нужен. А сломался, заболел, слег, остаешься со своими проблемами один на один».

      Нина стоит у окна и смотрит вниз. Ее взгляд упирается в табличку с часами и курсами валют. Часы мигают, время неуклонно движется вперед. Все это наводит на философское размышление о стоимости жизни и оставшемся времени. Ей хочется все бросить и уйти, но она все-таки идет на работу.

      Ее появление сопровождается приступом всеобщей любви. «Если тебя так любят, наверное, тебе мало платят», – думает она, разрываясь между ответами на скопившуюся почту, телефонными звонками и вопросами коллег. Она мысленно пытается от всего этого отстраниться. Теперь это все прошлое. Однако кроме работы у нее фактически ничего нет. Для нее даже хобби всегда была только работа. Что же останется, если это все убрать? Рутина снова засасывает в свой магический водоворот, поглощая целиком, не оставляя на размышления ни времени, ни сил. Впрочем, какое сейчас это имеет значение? Сейчас ей нужно выжить, это главное.

      Тонкая простыня, в которую она пытается завернуться, не спасает от холода. Анестезиолог, причитает над прозрачными руками, пытаясь в очередной раз попасть иголкой в вену. Хирург рассказывает план операции. Если они обнаружат опухоль, то возьмут ткань на гистологию и будут ждать заключения из патанатомии. Он боится кровотечения, которое они не смогут остановить, поэтому взволнован и напряжен. Вот, наконец, капельница готова и укол в позвоночник, укладывает Нину на стол. Она не думает о том, что может умереть и вслушивается в разговоры хирургов. Они не многословны.

      – Дырка, – слышит она удивленный возглас.

      – Принеси из шкафа пакет с Коллапаном, – раздается голос хирурга.

      «Значит киста», понимает Нина.

      Ее не успевают привезти в палату, как улыбающееся лицо патанатома появляется в дверях, и с порога заявляет, что никакой лимфомы у нее нет.

      – Я разговаривал с хирургом, очень хорошо, что они положили «Коллапан», – продолжает он и подсаживается рядом. С плохо скрываемой гордостью, он рассказывает о биоматериале, который Нине положили в поврежденную кость. Его изобрели российские химики, а он проводил морфологическое исследование и ввел в клиническую практику.

      – В состав «Коллапана» входит гидрооксиапатит, который по своему составу ближе всего к человеческой кости. Когда он попадает в костный дефект, вокруг него образуется остеон, который в дальнейшем преобразуется в кость. Я сравнивал «Коллапан» со многими импортными препаратами. Ни у одного другого препарата не встречал, чтобы из каждой частички препарата образовывалась костная трабекула.

      Его лицо светится счастьем, и речь звенит апрельским ручейком. Нина смотрит из-под полузакрытых глаз и понимает, что смертельный