«Гей, Россия!?» и прочие «Ёранизмы». Павел Николаевич Отставнов

Бегать за «Виагрой»!

      Но Любаша успокаивает:

      – Не трясись, Щелкунчик, я верна до гроба! И это знали, прежних мужа оба!

      Мама родная!

      Но ничего… в этом году юбилеи справили, под девизами:

      «Любе сорок пять – Люба ягодка опять!»;

      «Папе – пятьдесят пять – с новой челюстью опять!»

      Эх, вот так и иду… с челюстью по жизни!

      «Мужская» жизнь!

      Парни из моего шестого «Б» постоянно хвастались своими любовными «победами». Всем было ясно, что многое они придумывали. Но всё равно – это задевало мое самолюбие! Наконец, я решил:

      – Баста! Пора стать мужиком!

      Из девчонок нашего класса выбрал самую спокойную – Машу, и пригласил её к себе домой. Я заранее приготовился к встрече: накрыл стол с фруктами и вином, собрал все книги о сексе, позаимствовал у папы средства предохранения…

      Пить вино Маша отказалась, поэтому я снял свою одежду и сказал:

      – Тогда начнем!

      Затем, согласно рекомендациям книги, надел «резинку». Но она почему-то держаться не стала и упала на пол. Надев её снова, и придерживая рукой, я посмотрел на Машу. У неё от испуга открылся рот, и закапали слезы! Мне стало жаль невинную душу, поэтому я на всякий случай надел вторую «резинку» на первую, и сказал:

      – Дитё, тебе ещё рано!

      Для того чтобы резинки не спадали, я привязал их веревкой. А чтобы вся «конструкция» заняла вертикальное положение, как на рисунке, другой конец веревки притянул к шее.

      – Ну, мужчина готов. Теперь ты. Раздевайся!

      Маша стала отказываться, но «мужчина» успокоил:

      – Не стесняйся, отвернусь.

      Девочка пошуршала одеждой и легла под одеяло.

      «Следующая стадия – „прелюдия“? – читал я по книге.– Она должна быть в четыре раза длинней, чем „акт“?»

      – В четыре раза – это понятно. А «акт» – это сколько минут… или часов… или суток? Ты знаешь? – обратился к Маше. – Не знаешь? Да, тут явно на одно неизвестное больше!

      В книге ответ не нашелся сразу. Пришлось звонить отцу:

      – Папа, сколько времени длится «акт»?

      – Что? – «загремел» он в трубку. – Ты, вообще, чем там занимаешься?

      Я пытался мямлить о том, что нам в школе задали задачу, а условие не полное дали… Но папа не стал слушать, и бросил трубку.

      «Ничего! – подумал я. – Сами разберемся! Замерим длительность прелюдии и разделим на четыре!»

      На всякий случай я «врубил» самую длинную прелюдию Баха и включил секундомер. Затем приказал Машке:

      – Отбрось одеяло!

      – Нет! – ответила, чуть не плача, она, и вцепилась руками в одеяло.

      – Ладно! – сказал я, и сам полез под одеяло.

      Там ничего не было видно, и мне пришлось сходить за фонариком. Залез вновь под одеяло. Но всё, что мне было интересно, Маша закрывала руками! Поэтому мне пришлось идти уже за книгами…

      Опять залез к ней под одеяло, и изучал всё, при свете фонаря, по картинкам.

      Маша каждую минуту спрашивала испуганным голосом:

      – Ну