Два капитана. Александр Карасев

поставил зачёт и вспоминал потом эти накомарники, пока не умер за кафедрой от инсульта.

      Нет, Белов дураком далеко не был. Он мог самый скупой фактик с даткой из программки обмусолить и так, и сяк. Вспоминал редкие подробности древних сражений: «…Скачет шеренга рыцарей в стальных доспехах (это у него в античном Риме рыцари) … Блеск лат мешал целиться лучникам, они редко попадали в цель и поэтому проиграли сражение…»

      Когда Белову совсем не хватало материала для ответа и злорадный экзаменатор дожимал его наводящими вопросами, Юра невзначай привязывал историческое событие к факту из собственной биографии: «…Да. Рубикон – это река… И Юлий Цезарь задумал тяжелейшую операцию. Вы представляете?.. Переправить такую массу солдат и лошадей через бурные воды?.. Когда мы форсирсировали Сунжу…» А уж про форсирование Сунжи, и всех остальных водных преград с использованием плавсредств, Юра мог рассказывать долго… В общем, я не помню, чтобы он попал на пересдачу, хоть на троечку, но выкручивался.

      Интересно, что Белов, казалось, презирал излишнюю образованность, но на экзаменах выражался ярко и поэтично, как писатель. И конечно, козырял не к месту всякими изящными военными словечками типа «ротация», «рекогносцировка»… От физкультуры его освободили, но кросс Юра любил. На своих побитых осколками ногах он добровольно пробегал три километра и бег обзывал ускоренными передвижениями. Говорил он ещё «пардон» вместо «извините» – поручик царской кавалерии, блин…

      Преподаватели, как известно, пунктуальностью не отличаются. И ровно через двадцать минут опоздания лектора Белов увлекал за собой группу из аудитории – было такое право у студентов, негласное, но без Юры мы не решались им воспользоваться.

      Сам же Белов присутствовал на занятиях редко, а опаздывал, наоборот, часто. На вопрос: «Почему опаздываете?» – он честно отвечал: «По ряду причин», – с достоинством проходил, усаживался за парту, небрежно вынимал из папочки тетрадку (одну для всех предметов), великолепный Parker из кармана и обращал ласковый взор на застывшего кандидата наук – можете продолжать…

      В День исторического факультета приходили выпускники с лицами высокомерной радости. Некоторые несли на руках детей, вели мужей и жен; большинство всё же ностальгически отбивалось от семейных уз – и тогда уже по полной: один юный директор сельской школы поскользнулся, раздавил очки и едва не задел декана блевотиной, а не слишком свежей красоты дама перепутала в мужском туалете археолога Кукуяна с оставленным на хозяйстве супругом… Студенты и преподаватели разыгрывали на сцене представление. Команда КВН в одежде султана и его гарема бросала в зрителей эссенции истфаковского юмора на восточный мотив. Актовый зал гудел, гоготал, смех тонул в музыке, замирал и снова взрывался. Осторожно хлопали пробки шампанского выпускников. Студенты под шумок набирались дешёвым вином и водкой.

      Под закат торжественной части, когда демократичные преподаватели вдоволь над собой поиздевались в сценках, доцент Павловский заскандировал: