Перекрёстки детства, или Жук в лабиринте. Альберт Светлов

т.к. самое опасное место, а именно-огород Зяминой бабки, выходивший к болоту, оставалось позади. Ещё пара минут и, минуя, выложенный камнями родник с прозрачнейшей ледяной водой, от которой ломило зубы, еле видная тропка, всё более расширяясь, выводила на улицу Коммунарскую, где стоял дом деда Николая. Добираясь до него, я уже шагал без опаски. Зяма с компанией оставался позади.

      Ещё одна дорога в обход вела по улице Калининской, пересекавшейся с Коммунарской, перпендикулярной ей. Но этот путь, будучи более длинным, не гарантировал полной безопасности, т. к. Зяма запросто мог шариться в районе пересечения Коммунарской и Калининской с какими-то своими делишкам. Выбирая его, я спускался вниз до узкого деревянного мостика, с торчащими из перил ржавыми шляпками гвоздей, переправлялся по нему через заболоченную речку Камешку и у книжного магазина сворачивал направо, топая до Коммунарской.

      Третий запасной вариант пролегал через школьный сад. Миновав его аллеи, и свернув на улицу Леонова, параллельную Почтовской, я, двигаясь по ней, добирался до изгороди бабушкиного огорода. Оказавшись возле жавшегося к дороге забора, я перепрыгивал через него с груды тёса, попадая сандалиями прямо на гряду с картошкой, зарываясь ступнями в мягкую землю. Но это уже не имело значения. Главное, что теперь я чувствовал себя в безопасности.

      Все обходные дорожки занимали больше времени, чем если бы я добирался прямым путём и никак не гарантировали на сто процентов, что мне удастся избежать нежелательной встречи с Зямой. В силу этого, использовал я их не слишком часто и лишь тогда, когда был точно уверен, что Зяма снова вышел на охоту. В этом случае я, сквозь, жгущуюся даже через брюки, крапиву, проскальзывал тайной тропкой у речки, обходя задами опасную избушку.

      30. Prelude and Fugue No.6 in d minor, BWV.875

      «Никогда не позволяйте своим друзьям садиться на неподкованную лошадь»

      Бен Джойс-Айртон. «Коневодство в Австралии»

      Как раз, именно тем летом, деду пришло письмо из города Лозового, от его сестры Марии, где она сообщала, что наконец-то, отложив все дела, собралась навестить его. Мария уехала в тот южный городишко сразу после учёбы, вышла там замуж и родила дочь. Все эти десятилетия они с дедом поддерживали вяло текущую переписку, и вот теперь, когда старший брат пригласил её в гости на пару недель, Мария, понимая, что они более могут уже и не увидеться, это приглашение приняла. Проведать нас она решила не одна, вместе с ней с должна была приехать и её внучка, тринадцатилетняя Лена. Дочь Марии, Галина, у себя в Лозовом вышла замуж за какого-то азиата, поэтому Лена носила странно звучавшую для наших ушей фамилию-Хтоидзе, и отчество Томазовна. (Я потом, как-то в шутку назвал её Камазовной, и с того дня она, свирепо обидевшись, меня просто игнорировала, считая за пустое место).

      Первоначально, мы с братом не обратили на это известие никакого внимания-ну приедет какая-то бабушка Маша с внучкой, ну поживут у деда пару недель, что тут такого-то?