Узник в маске. Жюльетта Бенцони

когда Анна с улыбкой спросила у инфанты, что об этом думает она, Филипп грубо бросил:

      – Еще не время!

      Молодой принц, брат инфанты, с хохотом осведомился:

      – Что скажете об этой двери?

      Девушка покраснела, но тоже выдавила смешок.

      – Дверь кажется мне красивой и любезной, – выпалила она.

      На том все и завершилось. Обменявшись ледяными любезностями, будущая родня разошлась. Король Испании увел дочь.

      – Сомневаюсь, чтобы он решился отдать ее нам! – проворчала Мадемуазель.

      – Подождем два дня, – ответила госпожа де Мотвиль, знавшая все подробности церемониала.

      – Все это попросту смешно! Правильно поступил кузен Бофор, что не приехал на эту свадьбу. Он слишком презрительно относится к испанцам и наверняка сорвался бы и учинил скандал.

      – И записал бы на свой счет очередную глупую выходку, – высказался Мазарини, слышавший обмен репликами. – Предвидя это, я постарался, чтобы его не приглашали.

      – Король внял вам?

      – Охотно. Как наверняка известно вашему высочеству, король не слишком жалует этого хлопотного господина.

      Мадемуазель ответила на этот выпад со всей цветистостью, отличавшей ее речь. Сильви испытывала противоречивые чувства: с одной стороны, презрение, с которым Мазарини отзывался о кузене короля, не могло не вызвать у нее возмущение, но с другой – для нее стало облегчением узнать, что ей действительно не грозит опасность столкнуться с Бофором на улочках Сен-Жан-де-Люз. Ей требовалось время, чтобы собраться с духом и спокойно отнестись к встрече с человеком, которого она поклялась больше не встречать. Достаточно и того, что при одном упоминании о нем у нее учащенно забилось сердце.

      Эти мысли занимали ее до самого возвращения в гостеприимный дом судовладельца. Простившись с Мадемуазель и наведавшись в церковь для краткой молитвы, она решила проделать остаток пути пешком, наслаждаясь царящим вокруг оживлением. Внезапно к ней обратился мужчина, не сразу узнанный ею из-за своего штатского облачения.

      – Умоляю, герцогиня, простите мне мою дерзость! Я посмел вас остановить, поскольку только вы способны спасти мне жизнь.

      Она с любопытством изучала его раскрасневшееся лицо.

      – Ни за что не догадалась бы, что вы при смерти, господин де Сен-Мар. Напротив, вы просто пышете здоровьем!

      – Только не насмехайтесь надо мной! Я и без того совершенно несчастен.

      – И рискуете усугубить свои несчастья, если будете замечены в городе. Разве вас не посадили под арест? Или вы уже вышли на свободу?

      – Увы, нет! Я знаю, что страшно рискую, но просто не мог не попытаться найти человека, который проявил бы ко мне сострадание и помог. Мне нужно передать записку для девушки, живущей в вашем доме.

      – Правильнее сказать, это я живу в ее доме, вернее, в доме ее отца. Боюсь, я окажу гостеприимному хозяину дурную услугу, если соглашусь передать вашу записку. Почему бы вам не обратиться к