Город под кожей. Джофф Николсон

обстоит дело с парковочным бизнесом? – спросил Вроблески.

      – Нормально, – буркнул Билли.

      – Первый миллион уже заработал?

      – Нет.

      – Ну хоть что-то заработал?

      – Конечно, да только расходов очень уж много. С ум сойти, сколько приходится платить толковому коменданту стоянки, а еще…

      – Подробности мне ни к чему. Я всего лишь прощупываю, не заинтересует ли тебя работенка на стороне, способная пополнить твои наличные поступления. Считай нашу встречу собеседованием с работодателем.

      – Я стараюсь не нарываться на неприятности.

      – А разве все мы не стараемся?

      – Мне сдается, ваши неприятности не так банальны, как мои.

      – Неужели? Ты, конечно, всякого наслышан обо мне, но поверь, только половина из этого – правда.

      – Какая именно половина? – спросил Билли.

      Вроблески по достоинству оценил вопрос.

      – Я и сам не знаю. Главное, когда люди рассказывают о тебе ужасные вещи, это всегда идет на пользу бизнесу.

      Билли кивнул. Он не собирался возражать.

      – Разумеется, после нашей встречи на аукционе я навел о тебе справки, – продолжал Вроблески. – И получил исключительно хорошие отзывы.

      – Вы им поверили?

      – Ну… наполовину.

      Вроблески посмотрел сквозь стеклянную стенку оранжереи наружу. Что-то там – невидимое, но осязаемое – явно его удручало.

      – Люди говорят, у тебя есть мозги, – сказал он. – А мне сейчас лишние мозги не помешали бы.

      Билли хмыкнул. Надо быть круглым идиотом, чтобы поверить, будто Вроблески привлекли его умственные способности.

      – Говорят также, что ты – крутой парень.

      – Я не корчу из себя крутого, – ответил Билли.

      Оба про себя отметили: ответ удачный.

      – Сколько тебе лет? – спросил Вроблески.

      – Тридцать.

      – Разведен, так?

      – Так.

      – И у тебя есть двенадцатилетняя дочь?

      – Да.

      Все было верно и не представляло собой тайну. Билли Мура не удивило, что Вроблески основательно подготовился к встрече, но все же он чувствовал себя неуютно оттого, что вынужден говорить о дочери в таком месте и с таким человеком.

      – Она с тобой живет?

      – Сейчас – да. Поэтому мне и нельзя нарываться.

      – Дети… Это такая ответственность, правда?

      – Да уж.

      Билли подозревал, что Вроблески мало знал или беспокоился о детях, однако с ответственностью он попал в точку.

      – Эй, Лорел, – позвал хозяин дома, моментально забыв про детей, – встань, разденься до пояса.

      Девушка выполнила приказание, сбросила плечики платья, и оно опало, повиснув на талии. На мгновение Лорел встретилась глазами с Билли, но тут же отвернулась. Ее поведение могло показаться застенчивым, хотя на самом деле никакого отношения к застенчивости не имело. Девушка повернулась к Билли задом. Вся ее спина была грубо, неумело изрисована