История знаменитых преступлений (сборник)_clone_2018-04-01. Александр Дюма

запальчиво вскричал молодой граф, – что в конце концов вы всех нас погубите, если не послушаетесь моих советов!

      – Бога ради, Бертран, объяснитесь! Что случилось и каких советов я не послушалась?

      – А случилось, сударыня, вот что: вашего высокородного супруга, Андрея Венгерского, папская курия только что признала королем Иерусалима и Сицилии, и отныне вы – не более чем его рабыня!

      – Вы бредите, граф дʼАртуа!

      – Это не бред, сударыня, и чтобы вы поверили, что каждое мое слово – правда, добавлю, что папские легаты привезли коронационную буллу в Капую, и если бы не их желание дать новому королю время как следует подготовиться, они бы уже этим вечером были в Кастель-Нуово!

      Королева склонила голову, как если бы к ее ногам пала молния.

      – Когда я говорил вам, – продолжал граф с нарастающей яростью, – что на насилие нужно отвечать насилием, что надо сбросить иго этой позорной тирании, избавиться от этого человека прежде, чем у него появится возможность вам навредить, вы каждый раз шли на попятную, слушались своих глупых страхов, своей женской трусливой нерешительности!

      Иоанна подняла на возлюбленного глаза, полные слез.

      – Боже мой! Боже мой! – вскричала она, складывая ладони в жесте отчаяния. – Неужели я обречена слышать отовсюду этот роковой клич смерти? Теперь и от вас, Бертран, я слышу его, как прежде слышала от Карла Дураццо и Роберта Кабанского! Почему желаете вы, несчастный, чтобы окровавленный призрак встал между нами и заглушил своей ледяной рукой наши грешные поцелуи? Довольно с нас и тех преступлений, что уже совершены. Пусть себе правит, если это – предел его жалких устремлений. К чему мне власть, если у меня есть ваша любовь?

      – Не думаю, что нашей любви отмерен долгий срок.

      – Что вы этим хотите сказать, Бетран? Вам доставляет удовольствие так безжалостно меня мучить!

      – Я хочу сказать, сударыня, что новый король Неаполя уже приготовил черное знамя[8], которое понесет перед собой в день своей коронации!

      – И вы полагаете, – проговорила Иоанна, становясь бледной, как покойница, вышедшая из гроба, – вы полагаете, что знамя это – угроза?

      – Которая уже приведена в действие.

      Королева пошатнулась и вынуждена была опереться о стол, чтобы не упасть.

      – Расскажите мне все, – глухим голосом сказала она. – И не бойтесь меня напугать. Посмотрите, я совсем не дрожу! О Бертран, умоляю вас, говорите!

      – Эти предатели начали с человека, которого вы уважаете более всех других, с мудрейшего советника короны, самого порядочного из судей, самого благородного сердцем, самого добродетельного…

      – Андреа Изернийский!

      – Его больше нет на свете, сударыня!

      По тому, как закричала Иоанна, можно было подумать, что почтенного старца, к которому она питала поистине дочернее уважение, убили у нее на глазах. Плечи молодой королевы поникли, и она надолго погрузилась в тягостные размышления.

8

Возможно, намек на черные флаги, вывешиваемые в Средние века на самых высоких церквях городов, в которых свирепствовала бубонная чума, называемая еще «черной смертью».