Ильич. Антон Павлович Кротков

теперь свернуть в переулок, едва заметив вдали мать государственного преступника или кого-то из его братьев или сестёр. У многих обывателей сам вид родственников казнённого заговорщика-цареубийцы вызывал омерзение и ужас. Семью изменника молчаливым отчуждением «выдавили» из общества; Ульяновы лишились того уважения и социального положения, которого с таким упорством всю свою жизнь добивался покойный глава семьи, сумевший выбиться из крестьянского сословия в генералы и заслужить для себя и своих детей потомственное дворянство.

      * Генеральский чин.

      В доме поселилось горе. Мария Александровна долго носила траур. Потеряв почти одновременно отца и сына, ещё, казалось бы, недавно миловидная дама сразу постарела, утратила тягу к прежним увлечениям, зато сделалась чрезвычайно набожна. Не раз, возвращаясь после продолжительной церковной службы, она говорила, что Саша перед смертью приложился к кресту… Пусть Богом он будет прощен…

      В душе Владимира страшная и нелепая гибель брата тоже многое перевернула. Приходилось привыкать к тому, что на тебя смотрят с боязливым любопытством, словно на опасное насекомое, а то и с нескрываемым презрением. С тех пор как Ульяновы стали париями в городе, Владимир возненавидел русскую «интеллигенцию» – этих тупых в обывательском своём самодовольстве буржуа и чиновников средней руки. Впрочем, те, что любили поинтересничать в обществе, разыгрывая из себя просвещённых западников и либералов, были ещё хуже. Стоило власти погрозить им кулаком, как у этой публики запотевали от страха стекла пенсне. «Представляете, какой ужас! – потрясая руками, возбуждённо делился из прихожей со своими домашними, ещё не сняв шинель и фуражку, такой коллежский асессор* из отцовской канцелярии. – Ильи Николаевич-то сынка сегодня в Питере вздёрнули, царствие ему небесное! В «Русском вестнике» писали, будто за два часа до экзекуции молодцу предложили в виде последнего шанса обратиться с прошением к монаршей особе, а он отказался… Фанатик! Пеньковую удавку царской милости предпочёл! Вот воспитали сыночка-то… Ты вот что, Катенька-душенька: вели-ка Маняше приготовить мне кофе да французских булок с маком и ветчиной принести: через час обратно в департамент ехать…».

      * Гражданский чин в Царской России, соответствующий армейскому майору или капитану.

      Семнадцатилетний гимназист быстро пропитался ненавистью к представителям собственного класса. И природа этого чувства мало была связана с искренним сопереживанием простому народу, терпевшему лишения и притеснения по вине и со стороны власть имущих, которыми чаще всего являлись люди образованные, при чинах, представители дворянского сословия. Обида и страх на людей, которые ещё недавно воспринимались, как «свои» – вот та ржа, что начала разъедать душу юноши, в корне меняя мировоззрение примерного домашнего мальчика, не проявлявшего в гимназические годы склонности к «протестному» поведению. Но в скором будущем эти зёрна гнева попадут в благоприятную почву и прорастут