Ильич. Антон Павлович Кротков

по коридору 2-го этажа, махая руками, как бы желая этим воодушевить других…».

      Итак, противозаконная студенческая сходка состоялась 4 декабря 1887 года. Поводов для протестного выступления у студентов было предостаточно. Это и установление полицейского режима в учебном заведении в связи с принятием реакционного университетского устава, запрет студенческих обществ, исключение из университета неблагонадёжных с точки зрения администрации учащихся и профессоров.

      Ульянов не был организатором «мятежа», но с молодёжным задором принимал в нём самое активное участие, забыв об осторожности. Впрочем, никогда в жизни не будет он больше действовать столь необдуманно, легко и безоглядно подчиняясь лишь порыву души.

      Когда группа студентов-академистов, ставящих образование выше политики, попыталась уговорить радикально настроенных товарищей прекратить митинговать и вернуться в аудитории, чтобы не подставлять университет под гнев властей, мятежники начали оскорблять и избивать их. Для Ульянова это событие стало тем же, чем явилась для молодого Наполеона осада Тулона, где скромный артиллерийский лейтенант Бонапарт впервые сумел по-настоящему отличиться.

      После того как власти подтянули к месту беспорядков батальон солдат, Владимир, покидая с товарищами здание университета, швырнул свой студенческий билет привратнику.

      Этой же ночью по распоряжению казанского губернатора зачинщики студенческих беспорядков, в том числе Владимир Ульянов, были арестованы жандармами и брошены в тюрьму. Владимира взяли на квартире. Среди ночи в дверь настойчиво забарабанили. Едва прислуга открыла нежданным визитёрам, небольшая прихожая мгновенно заполнилась городовыми и околоточными полицейскими чинами, голубыми жандармскими шинелями, какими-то штатскими с повадками юрких хищных зверьков… Чинно вошёл товарищ прокурора в пальто с бобровым воротником, за ним – пристав с помощником. Оказались здесь и два сторожа с расположенного поблизости мануфактурного склада: по-видимому, мужиков привлекли в качестве понятых.

      – Вы – господин Ульянов, студент первого курса университета? – очень вежливо обратился к вышедшему на чужие голоса юноше в ночной сорочке огромный штабс-капитан весьма бравого вида с закрученными кавалерийскими усами и импозантными бакенбардами.

      Молодой человек, ещё не окончательно проснувшийся, растерялся. От этих людей, внезапно ворвавшихся в его дом, исходил сильный запах армейской кожи, табака, оружейной смазки, а ещё… ещё от них веяло явной опасностью: за спиной юноши, позвякивая амуницией, перешёптывались квартальные.

      – Ну-с, отчего же вы молчите, сударь? Извольте отвечать, – насмешливо пытал его жандарм, получая явное удовольствие от жалкого вида юноши. Уж он-то знал, что большинство из этих горлопанов-студентов только в толпе смутьянов «Робеспьеры», а стоит взять их за жабры поодиночке, как они тут же раскисают.

      – Да он это, он, вашбродие! – указывая на