Сущность явления жизни. ВИКТОР ГРИГОРЬЕВИЧ МЭЛЛЕР

скажешь, что любя.

      Теперь и ложь для нас не нóва.

      Я снова верить буду,

      Что женщина прекрасна на Земле.

      Об этой мудрости я не забуду,

      И чудо явится ко мне.

      Она отдаст мне боль

      И выстраданную мỳку;

      Рассыплет предо мною жизни соль

      И потихонечку простит разлуку.

      Одарит нежностью и лаской,

      Какой не знал я никогда.

      С меня падет угрюмства маска,

      И я расстанусь с нею навсегда.

      Я выброшу замки и двери

      Души томившейся моей,

      И удивятся даже звери,

      Услышав музыку, рождающуюся в ней!

      08.11.75

      * * *

      И боль, и сладкая истома…

      Сожги себя – не в холоде отрада.

      Зажги свою недальнюю мечту,

      И тёплый свет её – твоя награда –

      К груди томящейся коснётся и к плечу.

      Горит душа, душа в огне.

      И сердцу больно, очень больно.

      Отдай хотя бы каплю мне,

      И станет легче, станет вольно.

      Когда утихнет мыслей жар,

      Падёт на сердце сладкая истома.

      И будешь тихо счастья ждать,

      Что бродит там… вдали от дома.

      Не бойся быть обманутой:

      Ведь счастье всё в тебе.

      Пусть будет сердце вынуто

      Наперекор обманчивой судьбе.

      Всё ж тайна есть и будет

      В том празднике не тела, а души,

      Возникшем в сонме серых буден,

      Как море среди бескрайней суши.

      18.11.75

      * * *

      Моим детям

      Мой сын – дитя порока

      И дочь – небрежности дитя,

      Вы рождены веленьем рока –

      Когда-нибудь вы вспомните меня.

      Вы в жизнь, как все, пришли

      Со словом нежным – мама.

      Порою взрослых тешили,

      А нежности вы знали мало.

      Живя и видя вашу маму,

      Беря её заботы и тепло,

      Вы замечали редко сами,

      Как всё с ней просто и светло.

      Самое святое на Земле –

      Это только ваша мама,

      И самое простое на Земле –

      Это тоже ваша мама.

      Когда вам больно очень

      Или просто в тяжёлом бреду,

      Когда для терпенья нет мóчи,

      Отгоняя кошмар иль беду,

      Пересохшие губы упрямо

      Шепчут, кричат или просят:

      Мама… Мама! Мама?…

      И образ её – мысли и боль уносит.

      И боль, и бред смертельный,

      Как чёрт от ладана бегут,

      И затихает свист метельный

      От силы тайной, коснувшейся губ.

      Мама … Мама… вот, рядом она.

      Но кто, кто она такая

      И почему всегда одна,

      И