Нагие намерения. Галина Куликова

придерживала поднятый воротник. Шургин заметил светлую макушку и резко выдохнул. На одну секунду ему показалось, что это Диана Звенигородская. Он сощурился и почти сразу понял, что ошибается. Женщина была старше и выше ростом.

      – Твоя знакомая? – спросил он у Алекса, который уже лез из машины на улицу.

      – Не пойму, – бросил тот. – Кого-то она мне напоминает…

      – Алекс? – спросила женщина, шагнув навстречу Душкину. Отпустила кофту и прижала руки к груди. – Душкин? Это в самом деле ты?

      – Кого я вижу! – воскликнул тот, разведя руки. – Клара! Какой сюрприз! – Тут на чело его набежала тень, и уже совершенно другим тоном он спросил: – Кстати, что ты тут делаешь?

      – Я… Я… – пробормотала Клара, вцепившись в блестящую пуговицу на кофте. – Я тут…

      И она неожиданно закрыла лицо руками и разрыдалась.

      Шургин, который наблюдал за всем происходящим издали, сделал шаг вперед и сказал:

      – По всей видимости, Клара думала, что убила тебя.

      – ???

      – Он упал как подкошенный! – захлебывалась слезами облегчения бедняжка. – И… И не двигался! Я целилась в ногу, но решила, что промазала и… И случайно его застрелила!

      Ей было прилично за сорок, ровно постриженные волосы были аккуратно окрашены, в ушах блестели маленькие серьги, юбка чуть ниже колена, деловые туфли. Все свидетельствовало об умеренности и сдержанности.

      Шургин протянул руку и, взяв Клару за шею, притянул к своей груди. Она вцепилась в него и принялась орошать слезами его рубашку.

      – Что ты ей сделал? – спросил он Алекса, радуясь, что благодаря случайности им удастся сэкономить время.

      – Ровным счетом ничего! И я упал как подкошенный, потому что испугался.

      – Кларин телефон есть в твоей записной книжке?

      – Ты что, спятил? Ей лет пятьдесят!

      – Мне сорок шесть, – прорыдала Клара. – Из-за этого… придурка я потеряла работу!

      – Как ты меня назвала?! – заорал Алекс.

      – Сбавь обороты, – посоветовал Шургин. – Возможно, пистолет все еще у нее в кармане.

      Тот мгновенно заткнулся.

      – Всю свою жизнь я была образцовым секретарем… Лучшим из лучших! Но этот… этот… Сушкин…

      – Душкин, – буркнул тот, с опаской поглядывая на ее карманы.

      – Каждый раз, когда он приходил в наш офис, то щипал меня за… за…

      – Я понимаю.

      – Я боролась всеми доступными мне средствами, но ничего не помогало. Недавно он снова сделал это… в присутствии заместителя директора. Мне было так стыдно… Я расплакалась, убежала в туалет и пропустила важный звонок. Шеф меня уволил. В моем возрасте найти хорошее место практически невозможно!

      – Ты что же это, сволочь длиннорукая, натворил? – спросил Шургин, приподняв бровь. Его снедала лихорадка: киднепинг был гораздо серьезнее потерянной кем-то должности. – Немедленно извинись.

      – Извиниться?! – завопил Алекс. – Да я пытался сделать этой кошелке комплимент! Только благородный человек