Исчезнувший. Сергей Лушников

Но могу побиться об заклад, что фонарь не радует своим светом жильцов этого мрачного дома. Я думал, таких домов уже нет. А вышло вон оно как. Я посмотрел на Присяжнюка, но он лишь пожал плечами. Красноречивый жест: «мол, что я говорил».

      – А все-таки прав был Владимир Ильич, – начал я, встретив недоуменный взгляд участкового. – Коммунизм – есть Советская власть плюс электрификация всей страны. Вот, Жора, наглядный образец тебе тезиса Ленина.

      Кивнул я в сторону так и не снесенного дома.

      Где-то залаяли собаки, учуяв чужого. Я подумал, что ночью этот дом и его окрестности наводят жуть, для тех, кто случайно сюда забредет. Не удивительно, что жильцов мало. Я бы то же съехал или сошел бы с ума, живя здесь. И народишка, скорее всего, проживает здесь не простой.

      – Ну, что, Жора, пойдем брать эту Бастилию.

      4

      Чем ближе я подходил к дому, тем сильней меня поражала тишина стоящая вокруг него. Ни тебе говорящего радио, ни чьих-либо других звуков. Даже домашних питомцев-кошек или собак поблизости я не заметил. Если бы не вывешенное белье и торчащая труба из окна, да протоптанная тропинка, ведущая к нему, дом смело можно бы было отнести к разряду домов-призраков.

      – Квартира где? – нарушил я тишину своим вопросом.

      – На втором этаже, вон там, слева, – указал Присяжнюк.

      Я подметил, что интересующая нас квартира была расположена под чердаком, а окна из нее выходили во двор. Я даже увидел занавески на окнах квартиры Якубы. Вытянув голову, я посмотрел дальше. Что – же находилось за домом номер семь? И не удивился, обнаружив аналогичный дом, стоящий в метрах пятидесяти от этого. Брат-близнец. Один в один. Справа от здания – ряд высоких тополей, вокруг которых уже образовалась шапка тополиного пуха, объездная дорога, небольшой склон, за которым виднелись коробки гаражей. В доме было два подъезда. Над обоими входными дверями разместились шиферные листы, заменяющие козырьки, держащиеся на грубо отесанных стволах акации.

      – Ну, вперед, Георгий, – и я решительно потянул тяжелую дверь на себя.

      Войдя в подъезд меня, сразу обвеяло запахом сырости, несмотря на то, что снаружи дома стоял июльский зной. Рядом с входом из расположенной слева квартиры доносились голоса, где преобладал сильный мужской голос.

      – Был? – кивнул я в сторону квартиры.

      – Семья молодая там живет, – ответил Присяжнюк.

      Весь пол и лестничный пролет был сделан из досок, которые со временем прогнили, и потому предательски скрипели на каждом шагу. Мы поднялись на второй этаж, и я сразу определил квартиру Якубы. Обычная дверь, такая, как и у всех, оббитая обычным дерматином. Я подошел к двери и чуть наклонившись, прислушался. Было тихо. Затем костяшками пальцев постучал напористо и долго, в тайне надеясь, что сейчас появится хозяин и вся проблема разрешится сама по себе. Но ничего такого не произошло. В ответ – все та же тишина.

      – Гражданин Якуба! Милиция! Открывайте! – я применил часто используемую тяжелую «артиллерию», которая не раз открывала