Ответный удар. Михаил Ахманов

крейсера «Европа» и назначается командиром фрегата «Коммодор Литвин» с присвоением ему капитанского звания.

      Фрегат «Коммодор Литвин» приказываю включить в спецгруппу «37».

      Подпись: Командующий Третьим флотом адмирал Константин Юмашев.

      Глава 1

      Сны

Год 2125, пространство за орбитой Плутона и система Ваала

      Сны Пол Коркоран видел часто. Не обычные сновидения, что посещают каждого человека, не те сны, в которых напоминает о себе земное бытие, преломленное зеркалом дремлющего разума, а нечто иное, никак не связанное с жизнью или близкими Коркорана или, к примеру, с его полетами среди планет и звезд. Конечно, обыкновенные сны ему тоже снились, и приходили в них Вера в подвенечном платье, или малышки Любаша и Наденька, или мать, склонившаяся над его постелью, или дядя Павел и тетушка Йо, или иные пейзажи и лица; приходили и уходили, не оставляя чувства нереальности, ибо те события и люди были ему знакомы и большей частью близки и дороги. Что же касается Снов, которые обозначались им с заглавной буквы, то они приплывали как бы из пустоты, из неведомых астральных бездн – во всяком случае, ни прошлое, ни память Коркорана для них опорой не служили. Иногда он видел себя со стороны, нагим, висящим в огромном зале среди других обнаженных людей или погруженным в какую-то вязкую полупрозрачную субстанцию; иногда открывались ему коридоры, ярко освещенные, широкие и бесконечные, как путь к неведомой галактике; иногда вставали руины гигантского города, однако не земного: здания были не сложены из камня, не собраны из металлических конструкций, а словно отлиты целиком из пластика, растрескавшегося от времени и покрытого слоем коричневых и рыжих мхов. Случалось, что он с кем-то говорил или спорил, но не на русском, английском или испанском, а на особом языке, на мыслеречи, где слова и мысли были равноправны и как бы подгоняли друг друга: звук сливался с ментальным образом, образ продлевал невысказанное словами. Впрочем, в Снах язык был самой знакомой деталью – язык, которому научила Йо, помнился ему так же ясно, как три десятилетия назад, в день ее смерти. Но вот о чем он говорил, о чем спорил?.. Чаще всего память об этих беседах растворялась вместе с отлетевшим Сном.

      Но сейчас он пребывал в безмолвии и тишине. Безмолвие и тишина царили в его дремлющем сознании и в командирской рубке, и за бортом фрегата «Коммодор Литвин»; они простирались от орбиты Плутона до самых дальних звезд, сиявших на обзорном экране. Звезд Коркоран не видел – шла вахта Селины Праа, относившейся к своим обязанностям столь ревностно, что капитану не возбранялось вздремнуть. Сон, спустившийся к нему из сферы миражей и фантомов, был необычным, приходившим пять или шесть раз за всю его жизнь, и, значит, полагалось просмотреть такую редкость от начала до конца.

      Он стоял в странной рощице под огромным деревом, чья крона раскинулась подобно зонтику из переплетавшихся ветвей и широких листьев; дерево окружали кольцом другие деревья той же породы, но не такие большие, почва заросла сине-зеленой травой или, возможно, мхом, а в безоблачном