Метро 2035: Питер. Война. Шимун Врочек

очередной просьбы.

      Сейчас именно такой случай. Если Хунта решит, что скинхед кашляет слишком громко, или увидит кровь, то отправит Убера обратно в лазарет. И все сорвется. «Ты, там, где ты прячешься, – беззвучно воззвал Макс. – Я хочу, чтобы у меня… у нас все получилось». Злобный идиот молчал. Убер кашлял.

      У скинхеда лучевая болезнь. Но до сих пор это Убера не очень беспокоило – и вдруг приступ. Идиотский, на фиг, кашель с кровью.

      Ну же, снова воззвал Макс. Идиот, где ты там? На небесах? Каких еще небесах?! Бог где-то там, глубоко под метро. В убежище под землей – в духоте и потемках, он потный и склизкий, и пахнет плесенью.

      «Ну же!»

      Идиот по-прежнему молчал.

      Макс скорее почувствовал, чем увидел: люди расступались. Молча. Макс одним движением оказался рядом с Убером, тронул за плечо. «Хунта», произнес негромко и отступил.

      Вовремя.

      – А ну, чего встали?! – под взглядом «нянечки» люди делались меньше. Хунта прошел к раковинам – огромный, злобный тип – и остановился рядом с Убером.

      – Ты! – начал Хунта.

      Макс шагнул к нему – и замер, словно уткнулся в стену. От «нянечки» шел мощный звериный дух…

      Давно, еще до войны, до того дня, как выживших загнали в метро, маленький Макс побывал в зоопарке. Животные севера. Стеклянная стена, за которой расхаживал туда-сюда грязно-белый полярный медведь. В бетонном корыте плескалась зеленоватая вода. Медведь поводил вытянутой бесстрастной мордой. Чувствовалось, что если бы не стена, он бы недолго терпел глазеющих на него людей. Макс прилип носом к стеклу и завороженно наблюдал, как изгибается при каждом шаге медведя свалявшаяся шерсть. И чувствовал запах.

      Запах зверя за стеклянной стеной…

      Только сейчас стены не было. Маленькие глазки Хунты под низким лбом, надвинутом на нос, словно козырек кепки, опасно блестели. В них отражался тусклый огонек лампы.

      – Чего тебе? – медленно произнес Хунта. Лицо равнодушное. Самая опасная черта «нянечки»: никогда не угадаешь, что у него на уме. Лицо Хунты не менялось, словно некий хирург взял и перерезал провода, по которым идут сигналы к мимическим мышцам. Хунта с одинаковым выражением и хвалил за старание, и вырывал человеку плечевой сустав.

      – У меня вопрос… – начал Макс.

      – На хрен твой вопрос, – Хунта даже не моргнул. Повернулся к Уберу: – Ты! Что там у тебя?

      Молчание. Макс приготовился к худшему.

      Убер медленно выпрямился. Макс видел, как блестит в свете фонарей его изуродованная спина. Мелкие капли пота…

      Скинхед повернулся.

      – Я? – он ухмыльнулся. – Я в порядке. Уже и высморкаться не дают спокойно!

      Физиономия Убера – вполне обычная. Макс выдохнул. Бог-идиот наконец откликнулся.

      Хунта приблизил свое лицо к лицу скинхеда. У Макса мелькнула дурацкая мысль, что сейчас «нянечка» высунет шершавый, как у медведя, язык и слизнет капли с носа Убера.

      Бред какой-то.

      – НА ВЫХОД! – заорал вдруг Хунта, не поворачивая