Прищеп Пекарика. Сергей Алексеевич Минский

дрессируешь его, поелику хватает сил. – Но ведь тело-то остается в тех же самых условиях, – недоумевал я, – А как же «бытие определяет сознание»?

      – Мало ли стран на земле, куда можно податься с моим вселенским знанием и многовековым жизненным опытом? Веришь ли? – в его словах снова прозвучал сарказм. Я заметил, что мой собеседник становится все более и более прозрачным, – Прощай, – проник еще раз в мое сознание его голос, – Подумай над тем, что узнал…

      Еще бы, – возмутился Пекарик, сделав соответствующий кивок головой и посмотрев на Михаила Моисеевича, словно искал в его взгляде поддержку, – Попробовал бы я не думать… – он замолчал, видимо, остро переживая этот самый момент, но совсем недолго, после чего продолжил, – Через пару секунд странная сущность исчезла окончательно. «Что он хотел сказать? – недоумевал я, – Что я смогу попасть в тело Дарского либо с его согласия, либо обманом?» А ведь я где-то догадывался об этом. Нет, я всегда подспудно знал. Рассуждения вызывали во мне все новые и новые вопросы. Они как живые циркулировали, повторяясь в разных комбинациях. Чаще всех в потоке сознания возникала фраза «увижу ли я его снова?» Но вдруг возникла пауза. Появилось напряжение, требующее повышенного внимания.

      – Если захочешь, увидишь, – проник в сознание уже знакомый голос, – Всему свое время.

      10.

      Звонить Лере Дарский не стал. Пусть сама. Догадался: с ее инициативностью лучше не конкурировать. Себе дороже.

      Она набрала его около трех.

      – Привет. Ну, что? Ты свободен уже?

      – Для тебя да, – он улыбнулся напору в ее голосе.

      – Так чего не звонишь? А я все жду-жду. Думаю – вот-вот…

      Это «звонишь» резануло ухо. Как-то неприятно стало на мгновение. Но тут же молодость – с ее толерантностью, когда речь идет о представителе противоположного пола – попыталась закапсулировать неприятие в глубокой темноте бессознательности, чтобы, может быть, не вспомнить о нем никогда. «А может, и достать когда-нибудь, как карту из рукава. В нужный момент. Когда понадобится уколоть побольнее… – заявил о себе сарказм, – Вот оно – профессиональное мышление, – подумал Дарский, – Я уже не могу не обратить внимания на собственные слабости, не анализируя их последствий».

      – Але? Саша? Ты куда пропал? Ау-у?

      – Да, вообще-то, здесь – на том же самом месте, – не сдержал он снова улыбку.

      – Ну? Так, где встретимся? – для проформы спросила Лера, но тут же без всякого промежутка выпалила с восторгом, будто что-то приятное вспомнив, – А давай в «Патио пицце»! Знаешь?

      – На центральном?

      – Ну да. В четыре.

      «Не спросила – успею-не успею… Да и вообще: может, я еще не все дела поделал? – вплыло неожиданно в сознание. Александр даже удивился. Никогда раньше такие оплошности девиц не были поводом для критики – подумаешь, глупа или невоспитанна – жить, что ли, с ней? – Да ну его… – удивленно отмахнулся он, – Занудство какое-то».

      – Хорошо, Лера. Я успею.

      Короткие гудки