Слишком много колдунов. Чингиз Григорьевич Цыбиков

за его движением.

      – Э-э, – произнёс он.

      – Молодой, – одобрительно сказала вторая. Она сидела, склонив голову набок. – Это хорошо.

      – Это господин учёный, они из столицы, – сказал староста, указывая Питеру, где сесть, и сказал ему тоном ниже. – Не обращайте на них внимания, кушайте.

      – А и то верно, не эвакуатор, – сказала первая старуха. – Одёжа на нём другая. Бумагой пахнет.

      – Лопай, голубчик, лопай, – сказала вторая. – Чего добру-то пропадать.

      А полопать было что: староста, назвав трапезу скромной, был бы прав, если бы с Питером за стол село ещё человек так пять-шесть. Здесь был камамбер, основа хорошего завтрака; был салат из практически всех созревших к этому времени овощей и плодов, заправленный, как принято на юге, оливковым маслом; порции бифштекса с картофелем во фритюре стояли в центре, молчаливо осознавая свою фундаментальную роль, тарелки омлета с грибами, зеленью и фаршированными помидорами вносили дружеское разнообразие в их ряды; было даже первое – благородный в своей простоте луковый суп, заправленный твердым мюролем; был и белый сыр, коий следовало употребить до десерта, чтобы снять вкус основных блюд, правда, сам десерт отсутствовал; зато было много свежего хлеба и кувшины совсем молодого, судя по струйкам аромата, вина.

      – Здоров, однако, – одобрительно произнесла первая старуха, вторая захихикала; Питер едва не поперхнулся с набитым ртом. Третья старуха шикнула на них, а староста Легри, сидевший во главе стола, произнёс:

      – Так о чём вы хотели поговорить, уважаемый учёный?

      Питер дожевал булочку с сыром, запил.

      – Я могу поработать у вас общественным писарем, или научить людей чтению и письму, или…

      – Или привести в порядок наши бумаги, или рассказать нам о столичных диковинках, – продолжил за него староста. – Или сделать карту наших земель, или помочь нам найти места для колодцев. Всё это я понял сразу, как только вас увидел.

      – Староста-то наш голова, – сказала одна старуха распевно. – Сразу понял.

      – Томилис, – скривившись, проговорил Легри. – Уйми их.

      Третья старуха, не меняясь в лице, коротко дёрнула за веревку, которая обнаружилась в её руке; звякнул колокольчик. Старухи немедля затянули треснутыми голосами, не без приятности для слуха выводя простую мелодию:

      – Лошадка поле перешла,

      Лошадка чьё-то сено сожрала!

      Томилис зажала колокольчик и похлопала певиц по рукам, они замолкли. Питер увидел, что верёвка с колокольчиком была привязана к их поясам. Поводырь.

      – Я знаю, что в вашей деревне есть тайник древних, – прямо и очень неуклюже сообщил Питер. – По закону вы должны либо сдать его эвакуаторам сами, либо объявить о находке на паях с кем-нибудь, кто позже сдаст его эвакуаторам.

      Староста молчал, разглядывая его с каким-то новым, непонятным интересом. Питер выждал некоторое время, затем, набрав в голос торжественности, произнёс:

      – От имени Королевской Академии наук я сообщаю, что Академия