Слишком много колдунов. Чингиз Григорьевич Цыбиков

декан. – Взглянул на старосту и егеря, усмехнулся. – Пойдёмте, уважаемые. Поприветствуем ваше начальство.

      И пошли вдвоём, не дожидаясь ответа. Одного из них звали Терье, а имя второго настолько редко произносилось вслух, что он сам его с трудом помнил, тоже переговаривались о своём.

      – Он сможет? – спросил безымянный.

      – Думаю, да, – ответил Терье. – Устроит какую-нибудь проверку.

      – А успеет?

      Вместо ответа Терье кивнул на великолепный экипаж.

      – Успеет.

      – Всё равно подними пару-тройку ребят, – сказал безымянный спокойно. – Из тех, что посвежее.

      – Подниму, конечно, – сердечно ответил Терье. – Четверых подниму. Хватит же?

      Собеседник не обратил никакого внимания на иронию в его голосе, кивнул и произнёс:

      – И мундиров ещё ваших надо.

      Терье оглянулся и неожиданно спросил:

      – А где эти двое?

      Безымянный понял, о ком речь, тоже огляделся, но ни старосты Гильяма, ни егеря Шосса видно уже не было. Он посмотрел на Терье.

      – Нет, – ответил тот на невысказанный вопрос. – Ими позже займутся. Другие люди.

      В эту же секунду, в трехстах шагах от них, в лесу, егерь сказал старосте небрежно, насколько позволяла ранняя одышка:

      – За лошадей велела передать тебе… спасибо.

      – Дурак ты, Шосс, – ответил Гильям, не оборачиваясь. – Не болтай, береги дыхание.

      Они быстро шли по лесной тропинке, ссутулившись и накинув капюшоны плащей. Шосс ощутил покалывание в боку и вспомнил некстати и с неудовольствием, что Гильям старше его почти на двадцать лет.

      – Я же не знал, – сказал он, догоняя и пристраиваясь рядом со старостой. – Я ж как лучше хотел.

      – Знаю, – безразлично сказал Гильям. – Теперь-то уж что. Если доедет до Тулузы, то может и скроется.

      – А мы куда идём? – спросил егерь, хотя знал, куда.

      – К её тайнику, – ответил староста. – Там отсидимся, разберёмся, что к чему. Потом двинем подальше, на север. Если прокуроры не по нашу душу, то выплывем.

      – А если по нашу?

      Староста Гильям помолчал, затем ответил:

      – Значит, ей никто больше не поможет.

      6

      Если что-то можно не делать, то лучше этого не делать. Такую потрясающую в своей простоте и свежести истину Питер усвоил буквально на следующий день после того, как они с Асланом расстались по прибытии в Лютецию: эвакуатор отправился на службу, а Питер к себе домой, на Рю де ла Пэ. Путь из Тулузы занял неделю и обошёлся без дополнительных приключений, и, по всей видимости, именно это обстоятельство сподвигло Питера пойти на кафедру в Академию, хотя формально отпуск ещё не закончился; можно было посидеть дома, начать собирать мысли для статьи, нанести пару академических визитов в поисках поддержки в будущем, да мало ли.

      Но нет же.

      А на кафедре его уже ждали.

      В небольшом помещении было тесно и однообразно. Теснота получилась из-за того, что на всех стульях, на кресле для посетителей и даже на краешке стола сидели какие-то люди, а