Дежавю. Любовь. Сергей Зыболов

Сквозь плотное вагонное окно странным образом просочился, долетел ароматный букет цветущей лаванды и меда.

      – Я спрашиваю, какой день недели сегодня, Эйв? Ты чего молчишь, а? Молчишь… чего?.. – Амина наконец смогла оторваться от заоконного царства и посмотрела в сторону друга. – Эйв, Эйв, ты где?

      Но того уже не было на прежнем месте. Слоненок, божественный детеныш, мирно спал в добрых лапках муравьихи. Болезненно-яркое освещение в вагоне на пару секунд пропало и тут же зачетно вернулось. Амина с некоторой осторожностью поднялась с места, огляделась с беспокойством, лихорадочно обыскав глазами все пространство вагона, но, так и не обнаружив Эйва, жестко плюхнулась обратно в кресло, ч-ч-чихнула, и с запредельно-крепкой нежностью обняла бесценную игрушку, закрыв глаза. Надвинулась плотная тишина.

      «Очень надеюсь… я очень надеюсь, что все обустроится, и я скоро приеду к своей цели! Без каких-либо неприятных приключений. Просто приеду и все! Поскорей бы уже встретить Эйва… еще бы точно определить, какая сейчас эта моя цель! Неужели, снова впереди маячит этот вопрос, наверное, наисложнейший вопрос – определить цель, к которой требуется двигаться?» – со вздохом подумала Амина во сне и пробудилась.

      «Итак-итак-итак, делаем вывод из… о-о-ох, из сна – надо постараться, очень уж надо постараться понять самую себя и определить цель на данный отрезок жизни! И тогда все будет намного проще… будет – просто великолепно!»

      Осторожно протерев глаза, Амина наконец-то смогла сфокусировать зрение на стоящем невдалеке, всего каких-то шагах десяти, громадном, ветвистом, пепельно-угольном дереве со свисающими гроздями невероятных коготков. Тут муравьиха ясно разглядела, как от могучего сказочного исполина с присвистыванием отделился, отпочковался живой черный силуэт, хотя… хотя, уже через каких-то несколько минут она клятвенно для себя решила, что произошедшая впоследствии сцена ей все же померещилась. К опешившей поначалу Амине спокойной, флегматичной походкой приблизилась, подплыла на светло-зеленых, изумрудных, фисташковых нежных волнах по травянистой полянке, довольно-таки странная муравьиха, причем одетая точно так же, как и сама Амина, прямо до самых мелочных мелочей, будто бы зеркальное отражение: и потрепанный светло-голубой джинсовый комбинезон с целым рядом узких карманов на правой штанине для рабочих инструментов, с экзальтированно вышитыми бело-синими лампасами, и легкая рубашка в клетку-многоцвет, и сверху летняя ветровка ядовито-зеленого цвета с двойными узенькими погончатыми стрелками, догоняющими одна другую, и легкие белые ботильоны спортивного типа, и еще удивительное совпадение – она была тоже беременная, на таком прили-и-ичном сроке… да, и что самое главное, самое поразительное, после чего Амине-первой сложно было трезво соображать, – «подошедшая Амина», «Амина номер два», была точь-в-точь похожа на саму нее.

      – Ну-у-у, и как твои-и-и