Нет дыма без огня. Сандра Браун

через окно, он рассмотрел силуэты двух стоявших над ним мужчин.

      – Прости, Бови. – Это был Хэп Холлистер, владелец бара «Под пальмой». – Я объяснил Гасу, что ты был тут всю ночь, никуда не отлучался с семи часов вечера, но он настаивает, что обязан проверить, потому что ты бывший заключенный. Они с шерифом с вечера опросили всех в округе, и на данный момент ты единственная подозрительная личность в городе.

      Бови не очень внятно что-то бормотал, с трудом поднимаясь на ноги.

      – Не беспокойся, Хэп, – улыбнулся он наконец своему новому хозяину, затем повернулся к лысому, оплывшему помощнику шерифа и мрачно поинтересовался: – О чем речь?

      – О чем речь? – раздраженно передразнил помощник шерифа. – Вчера вечером миссис Дарси Уинстон чуть не изнасиловали в собственной кровати. Вот о чем речь.

      Он рассказал им о нападении.

      – Мне очень печально это слышать. – Бови по очереди взглянул на помощника шерифа и на Хэпа, но те продолжали выжидательно смотреть на него. Бови резко пожал плечами, выражая недоумение. – Кто такая миссис Дарси Уинстон?

      – Будто не знаешь, – недоверчиво усмехнулся помощник шерифа.

      – Не знаю.

      – Ты с ней говорил вчера вечером, Бови, – сочувственно вздохнул Хэп. – Она была здесь, когда ты дежурил. Рыжая, с большими сиськами, фиолетовые штаны в обтяжку. Вся увешана побрякушками.

      – А, помню.

      Он не помнил побрякушек, но груди помнил, такие не забудешь, и миссис Дарси Уинстон знала это лучше всех других. Она опрокидывала коктейли, словно содовую, и приставала ко всем мужчинам, не исключая скромного уборщика Бови.

      – Мы с ней поговорили, – сообщил он помощнику шерифа, – но до обмена визитными карточками дело не дошло.

      – Она лезла с разговорами ко всем, ты же знаешь, Гас, – вмешался Хэп.

      – Но только он один отсидел срок. Только его одного выпустили условно.

      Бови переступил с ноги на ногу и приказал себе расслабиться. Провались все пропадом, он чувствовал, что беда притаилась где-то рядом за углом, вот-вот она выскочит оттуда, и тогда ему крышка.

      Помощник шерифа, тянувший фунтов на двести пятьдесят, был хамом. За свою жизнь Бови на них достаточно насмотрелся и потому узнавал с первого взгляда. Они могли быть большими и толстыми, они могли быть маленькими и тощими – это не имело значения. Общим для всех признаком была подлость ради подлости, светившаяся в их глазах.

      Первым таким типом, встретившимся Бови, был его отчим, овдовевшая мать вышла за него от отчаяния, и тот почти сразу принялся избивать своего пасынка. Позже Бови распознал ту же подлость в школьном учителе физкультуры, каждодневно мучившем и унижавшем ребят, обделенных природой в том, что касалось спортивных успехов.

      Бови не пасовал перед грубостью отчима, он стремился защитить слабых от учителя физкультуры, с этого-то и начались беды, приведшие его в конце концов в окружную тюрьму для малолетних правонарушителей. Это не научило его равнодушию благонамеренного обывателя, и через несколько лет он очутился в тюрьме