Знак ненависти. Дилогия. Олеся Зарксова

в его взгляде. Он снова чувствует себя, как ранним утром, лишь отчаянно сражающихся за него облачков не видит.

      – Идём! – девушка осторожно сжимает его ладонь. – Пока маги работают в башне, ребята устраивают небольшие посиделки. Только мы не пришли.

      На мгновение пустые глаза Конрана вспыхивают, и он улыбается, почти неловко.

      – Так вот почему в деревне никого не было?

      – Юхи, дурак! – тихо и обиженно восклицает Нирана. – Он должен был тебя привести, но заговорился с дружками…

      – Ниа… – шепчет парень, притягивая к себе девушку и перебивая её.

      В деревне все зовут её Нир. Лишь он один, когда остаются наедине, ласково зовёт её Ниа. Девушка вздрагивает и старается отстраниться, словно ей неприятно. Она всегда оправдывается тем, что жила в храме и до совершеннолетия не знала даже родительских прикосновений. Но магу, чтобы успокоиться, именно близости и не хватает. Чувствуя страх невесты, он, не разжимая рук, склоняется к её лицу. Юношу охватывает желание увидеть чёрный узор на её шее и убедиться, что тот настоящий, такой же, как у него.

      – Ниа… – шепчет он, зарываясь носом в тёмные волосы. – Обними меня… это ведь несложно? Мне так грустно сегодня. Я хотел тебя увидеть, но нигде не мог найти…

      – П-прости, – скомкано шепчет девушка и пытается отодвинуться. – Нас уже ждут, давай позже…

      Это похоже на игру со зверем. Чем сильнее и отчаяннее вырывается жертва, тем глубже хищник погружает в её плоть клыки и когти.

      – Почему ты боишься меня, Ниа? Я сделал что-то плохое?

      Конран опускает голову, чтобы уткнуться в шею любимой и видит, как бьётся жилка под кожей с чёрными линиями, чувствует прерывистое дыхание над ухом.

      Она боится его. Его невеста боится его.

      – Тише…

      Отстранившись, маг прикладывает палец к нежным подрагивающим губам. Впервые за долгое время кто-то находится так близко к нему, что чувствуется трепет чужого сердца, который не может не опьянять. Конран прежде не испытывал тепла, любви или страсти. Мама не особо любила сына, которого воспитывала убийцей. Он лишь помнит её слёзы раскаяния и мечущееся в агонии сердце, когда был посвящён в тайну рода. И потому знает, что эти чувства запретны: они приближают к безумию. Но сейчас, когда сильнее всего под серыми облаками хочется забыться в тёплых объятьях, маг понимает, как сложно добиться чьей-то взаимности.

      – Я всё тебе прощу, если обнимешь. Обещаю…

      Удивлённо моргнув, Нирана медленно кивает. Пусть страшно, она вынуждена воспользоваться желанием Конрана. Послушница наивно полагала, что всё идёт хорошо, и инквизитор Хаэн уверял, что она не пострадает. Сейчас же уверенность тает: слишком искушающей и хищной выглядит улыбка находящегося на грани мага. И если она сделает неправильный ход, может умереть или провалить задание. Не отрывая взгляда от жутких бесцветных глаз, Нирана сцепляет руки у него за спиной.

      – А теперь давай постоим так немного, – тихо просит юноша,