Совсем Другая Сторона. Stan Wesley

Очень быстро. – Парень сделал короткую паузу и тяжело вздохнул. – Мне жаль, Пол, но так я потерял свою семью.

      Я поднял глаза на Роджера и разглядел в них тонну боли и мучения. Не знаю, каким образом мне удалось проникнуться его страданиям через взгляд, но я нехотя кивнул.

      – Согласен.

      Роджер выпрямил спину до предела, гордо встал передо мной, взял мою руку и повернул ее ладонью кверху. Достал из кармана нож, открыл его и сделал неглубокий прорез на мякоти. Из темной полосы потекла кровь; Роджер дал салфетку, предварительно прошептав неразборчивые слова.

      Когда он вышел за территорию больницы, то громко произнес: – Можешь нас не искать, мы сами найдем тебя.

      Я вытер ладонь, избавился от салфетки и вернулся в больницу, как вдруг пересекся с какой-то полной женщиной. Свет в этой части внезапно потух, и увидеть толком я ее не смог.

      – Простите, у вас не будет телефона? – спросила она переживающим тоном. – Мой муж в палате… Ему плохо, нужно сообщить детям, что…

      В каком-то из коридоров возникли крики и успокаивающие голоса. По-моему, они доносились как раз в том коридоре, где спала Лорен.

      – Вы поможете мне с телефоном? – взяла женщина меня за руку, и отчего-то я проникся болью.

      – Да, берите, – достал я его и положил ей в ладонь.

      Я кинулся к Лорен: и обнаружил, как она пытается пройти через сдерживающих ее врачей в палату, громко крича и моля ее пустить. Ритм моего сердца ускорился в несколько раз, я направился к палате, и Лорен, увидев, как я шел по коридору к ней, в раскаянье бросилась ко мне, рыдая и трясясь. Слезы лились из ее глаз потоком.

      – Где ты был?! – кричала Лорен, уткнувшись мне в плечо. – Ты… Никки…

      – Что происходит?! – перепугано спросил я, держа сдавшуюся Лорен; я с испугом посмотрел на врачей: – Что такое?!

      Из толпы врачей, заслоняющих проход в палату, вышел доктор Беллингер, неуверенно отводя от меня взгляд. Он пытался подобрать необходимые слова, но я не выдержал и заорал ему в лицо, задав вопрос в третий раз. По моему лбу потек пот.

      – Ваша дочь умерла, мистер Флетчер.

      Я зависаю в анализе этих слов, не различая того, что перед глазами, дальнейшие слова Беллингера переливаются в эхо, и Лорен вдруг теряет сознание, падая на пол. Я медленно опускаю голову вниз, где она лежит, и не понимаю, кто это. Поднимаю прямо перед собой – люди в белых халатах. Я недоумеваю, откуда они. Я не помню, как меня зовут и как я сюда попал. В сердце огромная дыра, в душе – пустота, ледяная и холодная, она пронзает меня. Врачи поднимают с пола эту девушку и куда-то тащат, а я все стою и смотрю в неизвестность, пока по щеке скользит горячая любящая слеза, вызванная каким-то ужасным обстоятельством и предназначенная не для того, чтобы упасть, а для того, чтобы никогда не появиться.

      Передо мной остался единственный доктор.

      – Вы можете зайти в палату, мистер Флетчер.

      Я неопределенно киваю и, словно находясь в невесомости, шагаю внутрь, где на больничной койке лежит девочка, почти синяя, без сознания. Она расслаблена. К ней прикреплена