Интервью на разворот. Рассказы. Николай Свистунов

Алексеевич дёрнулся всем телом и быстро потащил Якова Владимировича в кусты. Они почти бежали от зелёного штакетника напрямую через кусты вглубь небольших строек, гаражей и дворов города.

      Наконец Яков Владимирович Намедни не выдержал. Он встал.

      – Всё, больше не могу. Сердце разорвётся.

      Иван Алексеевич остановился. В глазах его было нескрываемое разочарование в слабости пенсионера, но он проглотил обиду на старого человека и сказал:

      – Хорошо. У нас есть минут тридцать. Я думаю, мы чуть запутали следы. Пока меня найдут, я успею вам всё рассказать.

      Он опять взял его за руку и затащил в узкую щель ветхого забора. За забором оказалась небольшая лужайка с битыми красными кирпичами и фундамент чьего-то тара-жа. Иван Алексеевич оторвал доску от фундамента и положил её на бетон.

      – Садитесь, Яков. Так будет теплее.

      Они сели, и рассказчик, оглядываясь по сторонам, зашептал на ухо Якову:

      – Я бывший научный работник. Времени нет объяснять, где и чем я занимался. Начну с главного. Я разработал рецепт бессмертия. Всю свою жизнь я работал над этим. Вам понравились мои зубы. Это ерунда по сравнению с тем, что я могу сделать со старыми людьми. У меня в руках бомба. Сенсация всех времён и народов. Бессмертие – вовсе не безнадёжная мечта человечества, как кажется некоторым. Много лет, днём и ночью я искал выход в научных лабиринтах. Всё, что пишут об омоложении, всё это ерунда. Не верьте – это шарлатаны. Я пробовал всё. Ни один из известных способов омоложения не даёт сколь-нибудь устойчивого результата. Я же разработал рецепт и опробовал его на мышах. Мыши в пересчёте на человеческий срок живут практически 500 лет. Согласитесь, это вселяет надежду на то, что и человек может жить лет двести. Притом, не болея. Микробы, эти проклятые агенты смерти, останутся на бобах. Каково? А? Ха-ха. Каково? Двести лет без хвори. Сплошной позитив. А, может быть, и триста, пятьсот, а там и тысячу лет…а? Каково? А-а?

      Яков Владимирович испугался. Глаза Ивана горели, как у сумасшедшего. Руки тряслись от сильного волнения. Он перешёл на прерывистую речь и, казалось, вот-вот потеряет сознание. «Да он, кажется, сумасшедший», – подумал Яков Владимирович и сам испугался. Он задумался о том, как потихоньку улизнуть, но Иван взял себя в руки. Приступ безудержного веселья так же быстро отступил, как и начался.

      – Всё в порядке, Яков. Я не болен. Это наши врачи считают, что я сумасшедший, а я здоровее всех здоровых. Сложность только в одном. Препарат не прошёл апробации на людях. Клинических испытаний – ноль. Понимаете, Яков, – НОЛЬ. Наука не терпит непрофессионализма. Нужны годы работы, экспериментов и прочее, и прочее, и прочее. Говорить и пугать вас не стану. Я специально внедрился в дом старости. Для того, чтобы предложить этим развалинам восстановить былую молодость. Мой препарат при недельном приёме гарантирует омоложение физическое. Семь таблеток – и тридцать лет долой, а, может, и пятьдесят, а, может, и сто. Вот так-то, Яков. Нет клинических испытаний. Вот беда.

      Он опустил голову и горестно вздохнул.

      – Я надеялся, – продолжал тихо Иван