Не погаснет души огонь!. Рассказы, пьеса, стихотворения. Николай Свистунов

Возле дверей послышался грохот падающих тел. Все мужики, что стояли за их спинами, упали в обморок. Пётр Петрович Самсонов ощутил, как волосы медленно поползли вверх. Титыч раскрыл рот от удивления, а Мартемьян схватился за голову и вытаращил глаза от ужаса. Он никак не думал, что его крик оживит покойника. Покойник же наоборот ничуть не удивился. Он обвел глазами незнакомых ему людей и тихо прошептал:

      – Похмелиться бы! Страх как голова болит. Перепил я давеча!

* * *

      Охота была удачной. Титыч подготовил берлогу, и медведя взяли легко. Пётр Петрович Самсонов не стал резать у хозяина тайги ухо. Забрал себе всю шкуру. Дорогая вещь. И памятная. После охоты Титыч пригласил в следующий приезд взять лису. Интересное дело. Опять же выгода. Дочка шубу купить просила. Вот и в самый раз. Лису взять зимой, хороший вариант. Мех не лезет. Пётр Петрович Самсонов согласился. Когда через две недели «уазик» с Санькой за рулём лихо подкатил ко двору, Титыч первым делом сообщил, что воскресший мужик из деревни Нижняя Пустомойка месяц назад умер окончательно. Пил с соседями самогонку, не хватило. Мужики начали искать по дому, что бы ещё пригубить. Где-то в сенях нашли трёхлитровую банку бензина. Решили попробовать. Говорят, в голову бьет не хуже одеколона. Бывший покойник долго рассуждать не стал. С лёта выпил целый стакан, а так как закуски не было, закусил сигаретой. Выдохнул пары бензина и прикурил спичкой. Лёгкие оторвало в один миг.

      Выходные

Пятница

      В тюремный лазарет Пермяков Вова шел с плохим настроением. А чего хорошего? Дружбана Ваньку Шалаева неделю тому назад унесли на носилках прямо из барака. Знакомы они были давно. Ещё по молодости сидели вместе. Лагерей по области много, но постоянные их жители встречаются между собой часто. И Ванька Шалаев, и он – сидельцы давнишние, ещё тех времен, старых, с постоянной пропиской. Такие кадры на волю выходят на два-три месяца. Покуролесят на свободе вдоволь и заезжают обратно. Первый срок Пермяков Вовка получил за «бакланку», в простонародье – драку. Второй срок за кражу, третий опять за драку, а все остальные сроки – за мелочёвку. То сумку у дамочки стащит, то напьётся и залезет ночью в ларёк за бутылкой водки. Районные судьи его хорошо знали и сроки давали небольшие. Знали: человек Пермяков Вовка не вредный, а просто невезучий. А ещё пьёт много.

      Такого же калибра был и его приятель Ванька Шалаев. В лагере держались они вместе. Два старика, всю жизнь проведшие за колючей проволокой. Старых зеков объединяло ещё то, что у обоих не было родни. Жёны давно бросили. Дети если и были, то их имён и адресов никто не знал. Когда были мужские силы, находились временные бабёнки, брали на постой, да только толку от каторжанина мало. Рождённый пить всё остальное не могёт!

      На зоне одиночество не так чувствуется. Народу в бараке больше сотни человек – движуха. Но как только они оставались одни, тоска подбиралась прямо к самому сердцу. Ванька Шалаев доставал сигареты и принимался рассказывать о светлом прошлом, когда он был маленьким и мамка с папкой сильно его любили, проказника. Вовка Пермяков внимательно слушал