Люди слова. Игорь Анатольевич Сотников

все те возникшие за время нашего исторического безвременья – почивания на лаврах – факторы.

      – Ты это о чём или о ком? – настороженно спросил пан Паника.

      – О том, что на это скажет наш стратегический противник или заклятый партнёр. А его мнение, я так скажу, не учитывать было бы крайне не разумно. – Не отводя своего взгляда от пана Паника, проговорил сэр Рейнджер.

      – Хм. – Только и ответил, закинув ногу на ногу, пан Паника.

      – Боюсь, что такого развёрнутого ответа будет недостаточно. – С непроницаемым лицом, без какой-либо интонации отреагировал в ответ сэр Рейнджер. Что видимо нашло отклик у заносчивого, когда дело касается врага, пана Паника и, он с трудом смирив себя, заявляет:

      – Мы уведомим их – это касается наших национальных интересов и что их мнение, будет учтено.

      – Хм. – А вот точно такой же, как и у пана Паника глубокомысленный ответ сэра Рейнджера, вызвал иную – молчаливую реакцию у пана Паника (наверное, потому, что не он так отвечал).

      – Ты, как и те, кто там стоит за тобой, демонстрируете одну и ту же ошибку. – Тихо заговорил сэр Рейнджер. – Вы не хотите признать того, что мир изменился, и то, что он оказался именно в таком подвешенном состоянии, виноваты мы сами. Так что нечего перекладывать на кого-то другого вину. Но и это ещё не всё. А дело в том, что ключ ко всей сложившейся критической ситуации лежит в нашем полном непонимании задач существования человечества, и если мы это не поймём, а судя по всему, это мы уже не сможем сделать, то наше падение в пропасть будет неминуемым.

      – У нас нет времени решать общемировые проблемы, пока мы не решим свои. Так что оставь свои философствования для беседок в клубе, и пока мы не оказались в этой твоей мифологической пропасти, давай начнём искать выход. – Сказал пан Паника.

      – Что ж, раз ты так хочешь, то давай. – Такая прозвучавшая принуждённость в ответе сэра Рейнджера, как-то даже холодком сомнений отметилась у пана Паника. – Так вот. Насчёт нашего извечного стратегического заклятого партнёра, недопонимание которого и завело нас в нынешний тупик. Научили мы их капитализму на свою голову. И теперь уже не обойдёшься простыми, ничего в себе не содержащими заявлениями о добрососедстве и необходимости уважения друг к другу, с дружеским похлопыванием по плечу – они нам на слово не верят (и правильно делают), им теперь подавай что-нибудь посущественней и, чтобы оно при этом, было обязательно документально зафиксировано.

      – Да без проблем. Если будет надо, то запустим печатный станок в круглосуточный режим работы. – Бодро заявил пан Паника.

      – Эх. Ты опять ничего не понял. – Вздохнул сэр Рейнджер. – Зная их, а я уж их теперь очень хорошо знаю, боюсь, что они даже не попросят, а потребуют много больше, чем просто заплатить. – Сэр Рейнджер сделал глубокую (бывают и такие) паузу. – Они захотят, чтобы на этот раз мы поделились, и это только в самом лучшем случае; если, конечно, уже не поздно. – Ну а прозвучавшая в устах сэра Рейнджера безнадёжность,