Наваждение. Сергей Алексеевич Минский

чтобы после света коридора ориентироваться в пространстве. Он прокрался на цыпочках, чтобы не будить товарища, к своей кровати. Поставил, насколько можно аккуратно, гитару к спинке. Обернулся – посмотреть на Руслана: не разбудил ли. Глаза, уже привыкшие к относительной темноте, обнаружили нетронутую кровать. И Максим почти успел возмутиться по поводу незапертой двери, как вдруг по позвоночнику пробежало что-то вроде электрического тока. От темной шторы, уходившей от края окна в угол, беззвучно отделилось что-то темное, напоминавшее все же человека, и даже, скорее, женщину, чем мужчину. «Неужели, опять?» – пронеслось в голове, заставив сначала испугаться, а потом восхититься от мысли, что снова повторится то самое чудо, которого, пережив однажды, уже невозможно было не желать. Но опьянение иллюзорной надеждой оказалось кратким. За ним пришло мгновенное осознание, что это совсем не то, чего ожидал. А за ним – неприятное ощущение неудобства, которое принес с собой испуг.

      – Кто здесь? – машинально вырвалось у Максима. После всего, что выпало за последние дни на его долю, он мог ожидать кого угодно.

      Когда в просвете окна вырисовалась женская с узкой талией фигура, и послышалось дыхание, он уже был уверен – это человек, а не какая-то мифическая нежить.

      – Кто здесь? – повторил спокойно.

      – Это я… Юля… Макс, прости, если напугала. Я не хотела… Я думала – ты свет включишь… Не надо, Максим, – она остановила его, взяв за руку, – Не включай теперь… Не надо…

      – Ну и что ты здесь делаешь? – его почему-то развеселило ее сбивчивое оправдание, словно организм отыгрывался за пережитое – сначала за страх, а потом и за стыд из-за него. Плюс к тому заявило о себе недвусмысленное присутствие женщины и просыпавшееся при этом осознание себя мужчиной, – Что ты вообще забыла в общаге, ты же у нас местная? А время-то уже позднее… где-то около двенадцати. Как выбираться– то будешь отсюда через пост?

      – Потом, Макс. Все потом, – она цепко обхватила его за шею двумя руками, и впилась своим ртом в его губы, чуть втянула в себя и отпустила.

      Все произошло так неожиданно, что ни ответить ей, ни отвергнуть ее Максим не успел.

      – Макс, я полгода уже перед тобой выплясываю. Ты бы хоть раз обратил внимания на меня. Я что – уродина?

      Вопрос застал Максима врасплох.

      – Ну что ты, Юлечка? – он как будто оправдывался, – Ты очень красивая девочка, но…

      Она снова попыталась обнять его.

      – Макс? Один раз… И все. Не пойдет – больше приставать не буду.

      «Полгода… – подумал он, – Полгода… Это уже идея фикс. Может, она девушка еще? Не мудрено и свихнуться. Этого мне только не хватало».

      – Не понял… Ты что – вот так предлагаешь мне переспать с тобой?

      Она ответила не сразу. Видимо, обнаженность вопроса оказалась для нее неожиданной.

      – А что тебя не устраивает? – Юля, кажется, не понимала его, – Я взрослая девочка и сама за себя отвечаю.

      – Нет, я совсем не это имел в виду…

      – А