Смотрю на тебя. Юлия Добровольская

к делу, – заключила она. – Мужчина и женщина делают это для удовольствия.

      И она рассказала в наиболее доступной для круглых тупиц форме, что и как они делают.

      Можно ли представить себе, что потом, в момент, когда я и мой возлюбленный подошли к той самой черте, которую переступают лишь раз в жизни, я стала бы вспоминать Дорин ликбез?..

      * * *

      На годовщину смерти мамы с папой приехала тётушка.

      Она знала, что мы – я и Дора – подружились между собой и с Антоном, и пригласила его на скромные тихие поминки.

      Тётушка уезжала на следующий день, и мы с Антоном поехали провожать её на Ленинградский вокзал. А потом Антон поехал провожать меня.

      – Зайдём? – спросила я на крыльце своего дома.

      Он не отказался.

      Мы сидели на кухне, пили вино и говорили.

      Меня вдруг понесло по детству. Я стала рассказывать про папу, про нашу с ним дружбу. Я плакала от ощущения потери, от выпитого вина и смеялась, когда вспоминала что-нибудь забавное. А потом опять плакала.

      Я уже давно не испытывала обиды на моего любимого папу за то, что он оставил меня одну-одинёшеньку на произвол судьбы. Я любила его и тосковала по нашему общению, как тоскуют по тому, чего уже никогда, никогда не вернуть – светло и легко.

      – Будь моим папой, – вдруг сказала я Антону.

      Антон посмотрел на меня удивлённо, а я стала горячо объяснять ему, как нам будет здорово вместе: я хорошо готовлю, умею стирать и гладить любые самые сложные вещи.

      – Ты живёшь один, – говорила я, – у тебя много работы, я буду заботиться о тебе, как заботилась о папе.

      Удивление в его глазах сменилось ожиданием развязки: то ли это розыгрыш, и я прикидываюсь дурочкой, то ли таковой и являюсь.

      – Ты не хочешь? – спросила я.

      – А ты не думаешь, – ответил он вопросом на вопрос, – что у меня есть женщина?

      – Которая стирает и убирает? Так уволь её! Я буду делать всё бесплатно!

      Он онемел.

      – Ты имеешь в виду домработницу, так ведь? – уточнила я.

      – Нет, – пришёл он в себя, – жену.

      – Да нет у тебя никакой жены!

      – Откуда ты знаешь?

      – Я же её ни разу не видела!

      Антон так захохотал, что я тоже не выдержала, хоть и не знала, над чем смеюсь.

      Когда мы успокоились, он опустил голову, помолчал, а потом произнёс:

      – Мне кажется, я к тебе привязался.

      – Правда? – удивилась я.

      – Правда. – И он посмотрел на меня очень серьёзно. – Но ты такая глупышка, что я просто не представляю, как с этим быть.

      Я потупила взгляд. Я не знала, как расценивать его слова. Обижаться мне не хотелось, да и не очень-то я это умела. И произнёс их Антон вовсе не обидным тоном, а даже как-то ласково…

      – Вот побудь моим папой, повоспитывай меня, – сказала я и посмотрела на Антона.

      – Хорошо! – ответил он неожиданно легко.

      – Правда? – обрадовалась я. – Прямо сейчас?

      – Прямо сейчас, потому что идти мне некуда, уже второй час ночи, и метро закрыто.

      – Ура-а-а-а, – тихо проскулила