Ночь вне закона. Себастьян Фитцек

школы она захотела изучать юриспруденцию, а не информатику или машиностроение. Но, видимо, ее выраженное чувство справедливости было еще сильнее, чем страсть к технике.

      – Тогда откуда у тебя это фото? – спросил Бен.

      – Им удалось считать данные с микрокарты памяти. На ней сохранились незакодированные фото. Вот, ты только взгляни сюда…

      Дженни ткнула пальцем в правый верхний угол. Так как дверь в ванную была открыта, в зеркале отразились и некоторые части гостиной.

      – Это журнальный столик Джул. И что?

      Бен сначала не понял, на что она намекает, и принялся теребить себя за мочку уха. Но потом вдруг увидел. Вытаращил глаза. Листок задрожал в его руке.

      – Когда была сделана эта фотография?

      Дженнифер кивнула, словно только и ждала этого вопроса, и перевернула снимок.

      2.08, 19:57.

      Господи.

      Этого не может быть!

      У Бена защипало в глазах.

      Как такое возможно?

      За несколько минут до того, как написать ему прощальную эсэмэску, Джул смеялась.

      Перед самой смертью Джул была еще в хорошем настроении. И трезвой!

      Бен снова перевернул листок и еще раз проверил, не ошибаются ли они. Но Дженни это тоже видела. Действительно, вот она стоит: бутылка водки. На журнальном столике. Закрытая и нетронутая.

      Бен перевел взгляд на Дженни, в чьих глазах читались те же два вопроса.

      Первый: «Ты правда веришь, что наша воздержанная дочь сначала сделала в ванной это радостное селфи, потом быстро выпила водки, чтобы затем прыгнуть вниз с крыши?»

      Второй вопрос еще больше сбивал с толку.

      Бен постучал указательным пальцем по журнальному столику на снимке.

      «И зачем ей для этого понадобились два стакана?»

      Глава 8

      45 минут спустя

      Они молча попрощались, неловко обняв друг друга, не зная, что теперь делать. Подозрение, что их дочь стала жертвой насильственного преступления, усилилось.

      Но достаточно ли этого фото, чтобы заявить об обоснованных подозрениях в полицию? Займутся ли полицейские расследованием, когда единственная свидетельница, которая могла бы помочь, все еще в коме?

      А если Джул ничего не вспомнит, когда проснется? Насколько серьезно следователи отнесутся к нему, если он попытается реконструировать насильственное преступление на основе селфи, хотя больше нет ничего, что указывало бы на «постороннее воздействие», как написано в полицейском отчете?

      Ломая голову, Бен подошел к защитной сетке смотровой гондолы и перевел взгляд на Бранденбургские ворота.

      Что за день сегодня!

      Сначала он потерял работу, потом его избили из-за женщины, которая сама с удовольствием влепила бы ему пощечину. И в конце он еще сильнее, чем прежде, стал волноваться из-за Джул. Потому что если кто-то действительно покушался на жизнь его дочери, то в отделении реанимации она была абсолютна беззащитна. Но она уже почти неделю лежала в больнице. И за это время к ней никто не прикасался, кроме