Всеобщая история чувств. Диана Акерман

идеи приходят к нему в сновидениях; другой же вел дневник, в котором отмечал все запахи, встречавшиеся ему в путешествиях.

      – Образ всегда присутствует в мыслях. Можно даже обонять сочетания запахов, похожие на аккорды в музыке. Парфюмерия вообще сродни музыке. Имеются простые запахи, простые аккорды из двух-трех элементов, и это похоже на инструментальный дуэт или трио. Из них слагается сложный многокомпонентный аккорд, и это уже большой современный оркестр. Как ни странно, составление ароматов похоже на создание музыки, и сходство тут заключается в подборе подобающих аккордов. Один звук не должен заглушать все остальные. Мы стремимся к гармоническому сочетанию. Гармония – одно из важнейших правил компоновки. Можно достичь в аромате многослойного проявления нот, и при этом он будет оставаться приятным. Если же аромат скомпонован не должным образом, из него будут торчать «углы», и это будет раздражать. Если аромат плохо сбалансирован, его и примут плохо.

      – Группируете ли вы запахи в памяти и мыслях, наподобие того, как в оркестре деревянным духовым отводится одна роль, а струнным – другая?

      – Да, но большая часть созданного мною основана на совершенно абстрактных цветочных аккордах, просто возникающих в моем воображении. Лишь потом я ищу детали и обертона к ним. Прежде всего здесь требуется вдохновение, а затем – умение уравновесить все части, пока не получится то, что хотелось. Я предпочитаю цветочные, очень женственные аккорды. Женские ароматы мне удаются лучше, чем мужские, хотя мне приходилось делать и те и другие. Я создаю также бытовую продукцию…

      – Наподобие отдушек для мыла, чистящих средств, полиролей, бумажных изделий и тому подобного?

      – Совершенно верно. Но все это делается легко и быстро. Если же я задаюсь целью сделать лучшие в мире духи… на это уходит больше времени.

      – Один из руководителей компании сказал мне, что вы создали несколько самых знаменитых духов, какие только знает мир, но не скажете, какие именно.

      – Нам нельзя этого рассказывать. – Она вынула из пачки длинную коричневую сигарету и закурила.

      – Курение не действует на ваш нос?

      – Наверняка как-то действует, но это мой образ жизни, и я привыкла. Всего лишь один из запахов, обычных для моего мира.

      – Вы как-то защищаете свой нос, беспокоитесь о его состоянии?

      – Ни в коей мере. Я вообще-то весьма легкомысленна. Естественно, я не люблю простужаться: заложенный нос – отвратительное ощущение; парфюмеру чрезвычайно трудно работать в таком состоянии.

      – Когда вы ходите по городу, то, наверно, ощущаете его запахи гораздо острее, чем все остальные?

      – Знаете, любопытный, даже невероятный феномен: поскольку я много работаю, порой по многу часов, то, когда выхожу из этого здания, у меня в голове нажимается маленькая кнопочка, и я перестаю чуять вообще что-либо. Вплоть до того, что дома на плите может что-то гореть, и я не почувствую! Муж говорит: «Ты парфюмер, и чуять копоть тебе не положено!»