Космос – моя работа. Записки конструктора.. Борис Чернятьев

считая, что эти отклонения наверняка должны влиять на разброс летно-технических характеристик и характеризовать уровень заводской технологии. Во всяком случае, для начала, я стал вести статистику отклонений от теоретической формы. Очень скоро убедился, что отклонения носят систематический характер по каждой точке и, видимо, связаны с ошибками в изготовления стапеля. Когда в очередной раз принесли карточку разрешений и величины отклонений в ней снова подтвердили мои предположения, я предупредил технологическую службу, что подписываю последнее разрешение, и требую доработки стапеля перед сборкой очередного изделия. Об этом я предупредил Ежова, который оставался за меня на время моего отпуска.

      5.2. Первый конфликт на работе

      Каково же было моё изумление, когда после моего выхода из отпуска ко мне снова принесли подобную карточку отклонений. Выяснилось, что в моё отсутствие Ежов проигнорировал мой наказ и подписал очередную карточку. Я настоял, чтобы стапель доработали. Ежов на меня обиделся, и, как потом выяснилось, стал поджидать удобный случай для нанесения по мне удара.

      Чтобы это не выглядело сведением личных счётов, он стал готовить себе сообщника. Таким сообщником оказался Лёня Гусев. Мы вместе с Леней окончили МАИ, вместе работали в одной бригаде ОКБ-256 в Москве и были достаточно дружны. Однако, после назначения меня начальником группы он стал меня сторониться. Могу только догадываться, что произошло это из-за того, что он считал себя более достойным на эту должность. Ежов это заметил и потихоньку стал вбивать клин между нами.

      Наконец подвернулся удачный момент для сведения счётов. Лёня готовил отчёт по исследованию траектории полёта ракеты и, не до конца проанализировав варианты, представил мне на подпись, предварительно подписав у Ежова. Я, почитав отчёт, сказал им, что утвердить его не могу, так как не рассмотрен ещё ряд ситуаций, влияющих на обоснованность выводов.

      Думаю, что на это они и рассчитывали. Была устроена бурная истерика на виду у всей бригады, после чего они написали на меня докладную на имя начальника КБ Ивана Ивановича Морозова.

      Надо отдать должное жизненной мудрости Ивана Ивановича: он немедленно собрал начальников бригад, вызвал меня и Ежова и зачитал докладную, в которой было написано о моей низкой квалификации и большом опыте Ежова с нескрываемым предложением поменять нас местами. Ежову дали высказаться. В доказательство своей правоты он привёл два примера: случай с карточкой разрешения по отклонениям от теоретического обвода и последнего отчёта. В качестве аргумента доказательства его правоты он выбрал обвинение меня в его дискредитации перед руководством завода в первом случае и перед коллективом бригады во втором. При этом он несколько раз подводил к мысли, что он грамотней меня, а потому после его подписи я не должен отменять его решение.

      Суд был скор, мне не дали даже высказаться, а Ежову предложили немедленно извиниться передо мной в присутствии коллектива бригады, и предупредили,