Алмаз. Александр Вальман

Лицо старухи злое и осмысленное, с глубокими чёрными складками на лбу и щеках, с сумрачным взглядом тёмно-жёлтых глаз, в которых застыла безысходность, уставилось на Женю.

      – Какая странная бабушка, – тихо сказал Алик. – Вроде даже и не бабушка, а пожилая женщина, и даже не пожилая, а так – в возрасте, и не очень-то почтенном.

      – Странно, что она вообще тут, – так же шёпотом ответил Женя. – И что значит «не в почтенном возрасте»? Ей на вид лет сто, если не в десять раз больше.

      – Скажешь тоже, – возразил тихо Алик, – лет сорок или того меньше. – И уже в полголоса обращаясь к старухе: – Вы кто, женщина? И как тут оказались?

      – Ты проклят! – вдруг громко на весь лес сказала старуха. – И тебе не спастись!

      – Это она кому? – прошептал Женя, хотя отчётливо понял: старуха обращалась к нему.

      Женю охватило чувство, что именно здесь и сей час решится его судьба. Что он встанет на ту дорогу, которая приведёт его к успеху и славе. И он узнает всю правду о своём будущем. В нём появилась, стала расти и крепнуть уверенность, что жизнь будет светлой и радостной.

      Пламя костра сильно выросло, его языки взметнулись до небес. Гул гигантского пожара проник в голову Жени, яркие кроваво-красные языки охватили его душу, заполняя её нестерпимым жаром. И из этого жара возник ослепительный, прозрачно белый бешено вращающийся шар, а внутри шара Женя увидел огромных размеров кристалл со многими гранями, и в каждой из этих граней мелькали кричащие в ужасе знакомые и незнакомые ему лица людей.

      – Ничего себе полыхнуло, – воскликнул Алик, вскакивая от костра и тут же скалясь кровавым ртом, появившимся у него на шее чуть ниже подбородка, упал лицом в костёр.

      А старуха спокойно опустила руку, метнувшую стилет, найденный ею в одном из карманов Светкиного комбинезона, и вновь уставилась на Женю, который без движения сидел и смотрел, как тело его друга охватывают языки пламени.

      – Ты проклят! – повторила старуха. – И я бы отдала всё, даже жизни своего народа, только бы остановить тебя!

      – Что вы такое говорите? – всё так же тихо сказал Женя с трудом разлепив пересохшие губы. – Я неделю, как школу закончил, и Алик. Зачем вы его?

      – Умрут всё, кого коснётся твоя жизнь, – глухо сказала старуха, – а наиболее близкие тебе умрут в страшных мучениях.

      Старуха встала, и Женя увидел за ней Светку в серой больничной застиранной до дыр рубахе. Между ног Светки выпал странный кровавый сгусток, и обнажённая Мила, всё тело которой было покрыто шрамами, копьём поддевает этот свёрток и швыряет в костёр, где уже вовсю пылают голова и плечи Алика.

      – Это ты! Ты! Убьёшь всех нас. И этим будешь счастлив! – закричала во всё горло старуха.

      В её руках появился огромный кристалл с кричащими внутри искажёнными от ужаса человеческими лицами, и она широко размахнувшись кинула этот кристалл в Женю. И вновь его захлестнули языки пламени. Сквозь пламя Женя увидел, как горит, пытаясь каким-то лохмотьями сбить с себя огонь Мила. Как сразу вся, факелом вспыхнула Светка. И старуха в объятиях пламени, приплясывая