Глухарь в белом оперении. Алексей Тихомиров

Не спеша нашли свое купе и с удивлением увидели в нем девушку, которой только что помогли с тяжелой сумкой.

      – Здравствуйте. Я спасибо забыла вам сказать.

      Певучий голос с прибалтийским акцентом приятно ласкал слух. Тогда, на лыжне, вспоминая ее лицо, я отчетливо понял, что делало ее симпатичной: светлые короткие волосы. Ее губы постоянно находились в какой-то полуулыбке, дополняя удивительный разрез голубых глаз. Миниатюрную фигуру облегали две вещи: легкий полушерстяной серый свитер и редкие в те времена джинсы. Я оценил лейбл на пуговице: «Wrangler». Ее очаровашка-дочка, у которой были явно не мамины карие восточные глаза, была тоже одета со вкусом. И две косички без бантиков!

      Мы с Эдом наверняка были тогда чисто выбриты, а вот одежда и наши сумки предательски воняли соляркой после долгого нахождения в рабочем вагоне рефрижераторной секции.

      Познакомились. Она назвала свое имя и тут же перевела его с латышского.

      – Вия. Меня звать Вия. Если на русский, то «ветерок».

      Я сразу попытался познакомиться с ребенком и протянул руку:

      – А тебя как зовут?

      Девочка сначала посмотрела на маму, как бы спрашивая разрешения, можно ли разговаривать с незнакомым дядей, потом громко произнесла:

      – Света!

      Эдик по-хозяйски поднял свободный плацкарт и засунул туда наши вещи. Потом на правах старшего сразу распорядился, почему-то обращаясь к девочке:

      – Света, вы ложитесь с мамой спать, а мы пойдем, покурим еще. Потом тоже спать, здесь наверху. Ты согласна?

      – Согласна!

      Мы все улыбнулись ребенку.

      В тамбуре за очередной сигаретой Эдик в позе Шерлока Холмса пытался выяснить загадку незнакомки:

      – Бирка на сумке говорит о том, что она с аэропорта. Акцент – что с Прибалтики. Кольцо на руке видел? Замужем. Поезд идет через Казахстан. Что ей там делать – это нужно выяснить.

      Я, зная своего напарника довольно хорошо, прекрасно понимал, что ничего он выяснять не будет. Его еврейские мозги имели математический склад ума. У него была страсть – шашки, шахматы и подкидной дурак. Так что, если завтра Вия откажется с ним играть (со мной ему было скучно), он найдет себе других соперников в вагоне.

      Утром всех разбудила Света. Щелкала выключателем, дергала ручку двери, уронила на пол какой-то пакет. Потом они с мамой ушли в туалет, а мы с Эдиком не спеша достали свои съестные припасы. Проводник принес чай. Вия без стеснения присоединилась к нашему завтраку, выложив на стол шпроты, аэропортовские булочки и необычную матовую бутылку, на этикетке которой были латинские буквы. «RĪGAS BALZAMS».

      На ночной лыжне я вновь отчетливо услышал ее голос: «Вот, мальчики, угощайтесь. Я со своей родины еду, из Латвии».

      Эдик распечатал бутылку и стал искать стаканчики, чтобы разлить. Вия его опередила:

      – Нет-нет, это бальзам. Им только разбавляют напитки. Например, водку, или вот – очень вкусно.

      И она легко разлила черную тягучую жидкость в стаканы с чаем. По купе разлился необычайный аромат, добавляя какой-то