Расплата. Дитмар Шмельцфойер

Главпивтреста, и проводил в зал. За две минуты, пока они поднимались в зал, он успел обсудить с Пёстреньким некоторые детали меню и культурную программу. Вернее, все уже было заранее известно, но на всякий случай еще раз проговаривалось, дабы избежать неприятных сюрпризов в виде недовольства высокого гостя. Уже входя в зал, Пёстренький легонько дотронулся до плеча Анциферова и сказал ему совсем по-отечески: «Сережа, я на тебя очень надеюсь».

      ‒ Я все понимаю, Владлен, не волнуйся, все будет, как мы запланировали, ‒ сказал Анциферов, понимая, что при свидетелях лишнего болтать не стоит.

      Когда они вошли в зал, Попустинов уже сидел там вместе с двумя своими помощниками. Охрана была заблаговременно отпущена, и только личный охранник Попустинова, осмотрев помещение, дежурил на входе в ресторан. Попустинов, обнявшись с Пёстреньким, довольно сухо поздоровался с Анциферовым и сразу предложил тост: «Ну, что ж, выпьем, чтобы в наших рядах не оказалось двурушников», ‒ сказал он, пристально глядя в глаза Анциферову. Сергей выдержал этот довольно тяжелый взгляд генпрокурора и тоже поднял бокал.

      Пёстренький решил разрядить обстановку.

      ‒ Юрий Степанович, если у вас есть сомнения насчет Сережи Анциферова, то здесь я могу со всей ответственностью сказать, что более компетентного и надежного человека вы не найдете в нашем регионе, да и в Москве таких людей можно по пальцам пересчитать.

      Попустинов стал расплываться в улыбке, а потом и вовсе похлопал по спине Анциферова.

      ‒ Доверяй, но проверяй. Владлен, я нисколько не сомневаюсь в компетенции и профессионализме твоего помощника, но просто хотелось посмотреть, как он выдержит мой взгляд, ‒ сказал Попустинов и разразился совсем не добрым хохотом.

      ‒ Тогда выпьем, ‒ бодро сказал Пёстренький.

      Они выпили и стали наслаждаться буйством закусок, горячих и холодных, стоявших на столе. Шеф-повар Главпивреста прекрасно знал, что Попустинов был заядлым охотником, поэтому на столе стояли преимущественно блюда из дичи и оленины, а также несметное количество рулетов из дикого кабана, приправленных морошкой, брусникой и посыпанной кое-где красной и черной икрой. Напитки выглядели достаточно скромно, но благородно: кроме минеральной воды и ягодного морса, алкоголь был представлен только русской водкой и медовухой, последней скорее для колорита. После третьего тоста принесли горячее. И тут как бы между прочим Попустинов, наклонившись к Анциферову, спросил его почти шепотом, как будто боялся, что кто-то может их услышать: «Ну что, как продвигается следствие по делу Хлопонина?»

      ‒ Все нормально, Юрий Степанович. Есть у нас тут одна версия, и мы работаем в этом направлении.

      Попустинов мгновенно залился краской и стал орать на Анциферова.

      ‒ Ты что, на пресс-конференции Интерфакса или с журналистом сраного «Московского комсомольца» разговариваешь? Это им будешь так отвечать ‒ работаем в этом направлении…

      Сергей, наслышанный о суровом характере